Полибий и его герои

С самого утра Публий отделил от своего войска 500 человек, велел взять лестницы и стать у лагуны. И вдруг они увидели чудо: вода начала отступать «и сильным, громадным потоком хлынула через отверстие в соседнее море» (X, 14, 7–8). Воины застыли, как статуи. И тут перед ними явился Сципион и сказал: «Пробил час, воины! Мне помощником явился Бог! Идите прямо к стене! Море дало нам дорогу. Несите лестницы, я поведу вас» (

Арр. Iber. 83). По обмелевшему дну лагуны римляне дошли до стены. В этом одном месте стены были не столь высоки, так как граждане считали озеро надежнейшей защитой крепости. По этой же причине никто не охранял в этом месте стену. Воины беспрепятственно перелезли через нее. Так в один день римляне взяли считавшуюся неприступной крепость.

Событие это поразило умы современников. Все окрестные народы признали его за чудо. О нем говорили во всех концах ойкумены, о нем писали греческие историки. Филипп Македонский, увидав Публия почти 20 лет спустя, сразу спросил, как он взял Новый Карфаген. От Лелия Полибий узнал еще одну поразительную деталь: весь план был обдуман Публием зимой, причем обдуман до мельчайших подробностей. Таким образом, все было рассчитано, но самый расчет держался на чуде. Поистине непостижимо!

Неудивительно, что взятие Нового Карфагена давно занимало Полибия. Он не мог примириться с чудом и иррациональностью. И бесстрашно кинулся на бой со сверхъестественным. Полибий подошел к своей задаче очень продуманно: он говорил с Лелием и записал его подробный рассказ, он нашел письмо Сципиона к Филиппу с описанием осады, таким образом, он имел в руках воспоминание двух главных участников события. Он расспрашивал других очевидцев, наконец, отправился сам на место действия и тщательно осмотрел город. И вот как он восстанавливает события. Публий, говорит он, еще зимой узнал от рыбаков, что в заливе каждый день в определенный час бывает отлив, который и увлекает за собой воды озера. Но он скрыл это от своих воинов. Осаду он начал только для вида, сам же ждал часа отлива. Невежественные солдаты и иберы приняли это естественное явление за чудо. Объяснение Полибия, как всегда, замечательно ясно и подкупающе логично. И все античные историки, писавшие после него, повторяли это объяснение. Между тем, когда мы внимательно вдумываемся в его толкование, нас обступает масса недоуменных вопросов.

Первое. Коль скоро отход воды происходил каждый день регулярно в определенный час, почему граждане в это время не охраняли стены со стороны лагуны, ведь они знали, что это ахиллесова пята крепости? Второе. По словам Полибия, Сципион скрывал существование отлива в лагуне от солдат, чтобы они поверили в него как в чудотворца. Но римляне жили потом в Новом Карфагене до зимы. Как же Сципион мог допустить, чтобы воины разоблачили его обман? И как случилось, что они все-таки продолжали верить в чудо, хотя ежедневно вода на их глазах уходила? Притом верили в это не только невежественные солдаты, но и ученейшие греки, писавшие о Сципионе. Греки, римляне, карфагеняне были морскими народами. Неужели морской отлив они могли принять за чудо?

Остается выяснить, есть ли вообще отлив в Картахенском заливе. Оказывается, нет. Все продуманное рациональное объяснение Полибия разбилось вдребезги. Приходится допустить, что под Новым Карфагеном произошло какое-то экстраординарное явление^{61}

. У меня нет возможности останавливаться подробно на этом замечательном эпизоде[52]. Меня сейчас интересует не тайна взятия Нового Карфагена, а позиция Полибия. Он имел в руках все факты. Он лично побывал на месте. И все же вопреки очевидности отстаивал фантастический отлив. И это тем удивительнее, что совершенно не соответствует тщательной манере историка. Насколько же всесильной была его концепция!

Мне казалось необходимым в рассказе о Полибии упомянуть тот единственный случай, когда он исказил истину, причем исказил не из партийных симпатий, даже не из патриотизма. Нет — как ни парадоксально это звучит — из любви к науке, т. е. к самой истине, которая иначе, по его мнению, погрязла бы в болоте обскурантизма. Интересно и другое. Чуть ли не 2,5 тысячи лет историки как загипнотизированные повторяют объяснение Полибия. Вот какой силой убеждения обладал этот человек!

* * *