Полёт японского журавля. Я русский

– Основной вопрос, который пока остаётся неясным, собственно из-за которого тебя здесь держат, это твой невероятный уход. Он, действительно, не укладывается в голове даже у меня. Как китайские спецслужбы могли позволить вам уйти из города. Эта идея с паровозом проста как наши три копейки и вместе с тем гениальна. Событие на углу Серебряной улицы и Ванфуцзин, подняло на ноги всю китайскую разведку. Китайцы быстро сообразили, что человек, покинувший группу, и гость Изящной, одно лицо. На самом деле они сильно испугались, что на них могут повесить гибель нашего агента, особенно после того, как одному из его связных в присутствии чиновников вручили награду. Они думали, что после этого вся агентура окажется в их руках, но не предвидели твоего появления. Почему ты остался для них незамеченным, мне и самому не ясно. И это когда в Пекине даже дворники и извозчики служат в разведке. Китай захлестнула шпиономания, полагаю, ты обязан был это заметить.

– Заметил, – согласился Михаил.

– Вот и выходит, что тебя выпустили как перевербованного агента, а если это так, то твоё пребывание здесь…

– Меня должны были спрятать в тюрьму?

– Ну, не совсем так, но близко. Так что давай подождём, пока наверху разберутся. Заодно изучат твой роман.

– А что с бумагами Ли Вея? Неужели он зря собирал всё?

– Зря ничего не бывает, Миша, ты же знаешь. С ними работают. Скажу по секрету, в Москве серьёзно озадачены, ты всех переполошил, и кое кого поставил в трудное положение. На верху идут серьёзные разборки.

– Связанные со сдачей агентуры?

– Именно так.

– Мне не стоило возвращаться?

– Тебе не стоит потакать себе, это твои чувства сейчас говорят. Ты, наверное, переживаешь утрату Ли Вея, и думаешь, что больше некому. Это не так, Миша, и ты это должен понимать. Утрата агентуры многое ставит на место, конечно, придётся многое начинать с нуля, но главное, по-новому. Новое время, как видишь, требует совершенно новых подходов, а их пока нет. И твой пример это показал. Но ты молодец, и прими от меня самую искреннюю благодарность. Своим возвращением ты разворошил тлеющие угли.

Михаил пожал плечами, испытывая неловкость от похвалы. Сам он не чувствовал себя героем, понимая, что всё, что он делал, было продиктовано желанием выжить:

– Я до сих пор не могу осознать, как всё получилось. Мне повезло?

– Да, на первый взгляд кажется, что это исключительное везение, как в лотерее. Но я не считаю это случайностью. Тебя вело твоё сердце, а в рамках логики китайской разведки это оказалось непредсказуемо. Они просто не там караулили. Они, действительно, ждали тебя на подступах к посольству, их люди были вокруг советских специалистов, они знали о тайнике и следили за ним круглые сутки. Там было задействовано сотни человек. Трюк с твоей болезнью они, конечно, быстро распознали, но события разворачивались слишком быстро. Ничего Миша, скоро всё уляжется, а пока, набирайся сил, желаний, у нас много работы, мы ещё с тобой…

– Повоюем?

– Нет, мы с тобой ещё сварим ухи. Да такой, что ты пальчики оближешь вместе с тарелкой.

Возвращение.

После отъезда Вязова Михаил пробыл в пансионате ещё полтора месяца. Он уже ни о чём не переживал, а просто ждал, когда его отпустят. Он катался на лыжах с горок, лепил, по примеру других своих коллег, снежных баб, и это настолько благотворно действовало на его нервную систему, что время пролетело как одна неделя. Лишь в последнюю ночь перед отъездом он снова впал в переживания, но на этот раз относительно своей будущей жизни. Когда приехал автобус, он уже собрал свои нехитрые пожитки, сдал на вахту ключ от комнаты и сидел в гостиной в ожидании завтрака. Война была войной, а обед по распорядку.

По приезду в город, он сразу кинулся в адресное бюро. Он хотел видеть Варю. Желание было настолько острым, что он едва выстоял у окна очередь из трёх человек.

Варя, по-прежнему, жила в общежитии для учителей, и прибыв туда, он едва не проскочил проходную.

– Вы куда, молодой человек! Сюда посторонним нельзя, – язвительно заявила вахтёрша, отставляя вязание. – У нас вход посторонним категорически запрещён. Говорите фамилию и ждите, – словно отрубила она. Спорить было бесполезно.

– Мне Русакову.

– Ах, вам Варечку, из семнадцатой. Что-то поздновато вы, товарищ, не знаю, как там вас. – Вахтерша оставила вязание, уставившись из-под очков на незнакомца. – Зря теряете время. Пропадали неизвестно где, – непонятно развивала свою мысль вахтёрша, как будто специально испытывая терпение посетителя. После долгой паузы она не выдержала. – У неё, между прочим, свадьба скоро. И жених хоть куда, не в пример некоторым.

Михаил растерялся. Он, конечно, допускал, что подобное может произойти, и даже смирился с тем, что Варя уже могла быть замужем, но произнесённое «скоро», выбило его из равновесия. Он впал в замешательство, не зная, как ему вести себя дальше.