Полёт японского журавля. Я русский

– Но разве корейцы не наши друзья? Разве китайцы опасны для нас?

– Один наш русский царь, Александр третий, однажды сказал, что у России нет союзников, кроме её армии и флота.

– Но как же так?

– К сожалению, Миша, история показала, что это правда. Мы в окружении, и сегодня друг, преследуя свои личные интересы, завтра может стать врагом. Но даже если и так, наша задача помогать тем, кто нуждается в помощи, этого требует наше призвание, и этого требует время. Отсидеться в стороне не получится. Понимаю, что тебе может быть страшно, как-никак первое задание, но начинать надо с чего-то. Тебе выпала война в Корее. Но ты едешь не воевать, а помогать, в этом твоя основная миссия. Изучай себя, учись управлять собой, своими мыслями, желаниями, без этого ты погибнешь в первый же день, пробуй быть такими же, как они. Теперь ты не Идзима Синтаро, и не Михаил Ван Куан Ли, ты пустота. Заполняй себя всем, что тебя там будет окружать, но не забывай для чего ты там, всё это входит в работу разведчика.

Вязов неожиданно смолк, достал папиросу и закурил. Слова его взбудоражили Михаила, буквально потрясли своим напором и объёмом содержимого, но вместе дали полное понимание того, что это действительно опасное дело, и для него это момент истины, тот момент, ради которого он прожил всю свою жизнь. Заметив в нём это волнение, Вязов слегка улыбнулся.

– Не скрою Миша, что всё это игра, в которой нас используют, но мы не должны в ней выглядеть мальчиками для битья. Кто там потом окажется победителем – это уже другой вопрос. Ты ведь был в боксёрском ринге? Войдя в него, боец обязан показать всё своё мастерство, если конечно противник этого достоин. А наш противник достойный. Это хитрый, коварный враг. Знаешь, почему лиса ворует кур?

– Знаю, товарищ подполковник.

– То-то же. Мы не должны спать, как куры, иначе нас передушат как цыплят. Но на эти темы лучше поменьше говорить. И про царя тоже помалкивай. Теперь о некоторых деталях…

Михаил просидел в кабинете у Вязова до позднего вечера. Бредя обессиленным по вечернему городу, он испытывал страх и волнение, словно уже находится в Корее. У подъезда своего дома он неожиданно столкнулся с Изаму.

– Весь вечер жду тебя, – вместо приветствия обиженно произнёс Изаму.

Михаил молча кивнул и прошёл по инерции ещё несколько шагов, потом остановился. – Какой сегодня день?

– Ты что, грибов ядовитых объелся?

– Наверное. Я жутко проголодался, съел бы и мухомор.

Встреча с другом оторвала Михаила от мрачных мыслей, дома они говорили о своей новой гражданской жизни, Изаму делился последними новостями, но потом спросил: – Что? Уже?

Михаил кивнул, отстранённо глядя в тёмное окно.

– Почему меня не берут? Я завтра пойду к Вязову.

– Не вздумай. Ты хочешь, чтобы с меня голову сняли? Мы на службе, Володя, а на ней положено подчиняться приказам командиров.

Они долго сидели, Михаил рассказывал о своём путешествии в прошлое, рассказал о том, как встретился со Зверьковым, как бегал по лесу в поисках рябчиков, как видел живого оленя.

– Как ты думаешь? – спросил Изаму, когда Михаил смолк. – Где сейчас Ядвига?

Вместо ответа Михаил откупорил бутылку водки, которую принёс Изаму, налил полный стакан, и залпом выпил. Потом он сильно пожалел, что сделал это, но в этот момент действие спиртного притупило в нём острую боль, словно залило водой пламя. Он расплакался и упал на кровать. Изаму был в растерянности, поведение друга, его реакция на простой вопрос расстроили его. Ему хотелось поговорить о жизни, выпить за здоровье, за их свободную гражданскую жизнь, но вечер был неожиданно испорчен. В полубреду Михаил долго не мог успокоиться, потом его затошнило. Голова шла кругом, он несколько часов боролся с приступами рвоты, ползая по полу, он никак не мог найти положения, чтобы остановить головокружение, его тошнило, потом началась икота, перешедшая в судороги и конвульсию. Неизвестно, чем окончилась бы эта история, если бы не соседка по квартире тётя Маша, услышавшая через стенку как мучается её молодой сосед. Она взяла его за шиворот, влила в него два литра воды, разбавленной марганцовкой, и заставила, как она выразилась, «орать на ведро». Потом она завела его в ванну и обливала из душа до посинения прямо в одежде. Выползая из ванны, Михаил поклялся тёте Маше, что никогда не будет пить этой гадости, на что она снисходительно махнула рукой. Но Михаил твердо решил, что его жизнь и водка отныне никогда не пересекутся.