Полёт японского журавля. Я русский

Когда территории лагерей остались позади, его обогнала машина. Михаил даже не удивился тому, что она остановилась. Из кабины выглядывал все тот же солдатик из Козьмино.

– Но и везёт же тебе, танкист, – довольный неожиданной встречей выкрикнул из кабины водитель. – Давай, прыгай в кузов, до парома доброшу, а там уж найдётся, кому подхватить. У нас народ отзывчивый, времена-то меняются.

Война.

Город встретил его шумом и суетой. После недели проведённой в лесу, Михаил некоторое время пребывал в растерянности, но повседневные заботы взяли своё, и он влился в поток, как когда-то учил его и Ли Вей, и дед Тимофей.

Он обустраивал комнату, бегал по магазинам в поисках необходимых для жизни вещей, знакомился с людьми, которые окружали его на новом месте. Жизнь радовала его своей простотой и непринуждённостью. Ему даже показалось, что так будет всегда – прогулки по городу, чтение свежих газет, приготовление пищи, но однажды к нему пришли. Это было рано утром, когда на примусе закипал чайник, а он перед зеркалом тщательно выбривал редкую щетину на подбородке. В дверь постучали. Это был курьер от Вязова. Наскоро перекусив, Михаил отправился по адресу, указанному в письме.

Вязов сидел у стола и пересматривал свежие газеты.

– Читал? – сходу спросил он на корейском, – протягивая газету. Михаил на секунду растерялся, потом мотнул головой, молча выискивая то, о чём намекал начальник.

– За что тебя уважаю, Идзима, – всё так же по-корейски продолжал Вязов, – соображаешь быстро, и притворяться умеешь. На второй странице смотри, среди международных новостей.

Там было то, о чём Михаил уже слышал по радио, но не придавал большого значения, полагая, что столь грандиозные события его касаться не могут. Началась война в Корее между Севером и Югом.

– В школе ты проходил минное дело, не так ли?

Михаил снова отделался кивком головы.

– Ты что, в тайге дар речи утратил? – недовольно, но с долей иронии спросил Вязов.

– Никак нет, Илья Ильич, – отчеканил Михаил на корейском языке, подскакивая со стула.

– Ты садись, садись, не волнуйся. Это я так, для того чтобы ты проснулся наконец-то.

– Я проснулся, товарищ подполковник.

– Тогда слушай внимательно, повторять не буду. – Вязов поднялся, проверил за дверью, потом прошёл к окну, задвигая тюль, словно кто-то с улицы мог за ними наблюдать. – Война в Корее давно назревала. С одной стороны Советский Союз и Китай, с другой Соединённые Штаты и …

– Япония? – вопросительно вставил Михаил.

– Там и без Японии хватает желающих руки погреть. Так вот… А ну повтори всё, что я сказал, – неожиданно приказал Вязов. Михаил кивнул и слово в слово пересказал всё, что услышал.

– Ну, слава богу, язык не забыл. Я уж думал, ты там совсем одичал в одиночестве. Что, правда, ни с кем не общался и жил в лесу? Врёшь, гляжу. Ну да ладно, правда всё равно вылезет рано или поздно, а врать тебе по штату положено. Эта война Миша будет необычная. Надеюсь, ты не думаешь, что весь сыр-бор только из-за неподелённого рисового поля?

Михаил снова кивнул.

– Да, Идзима, тебя не переделаешь. – На этот раз фраза была произнесена по-японски.

– Ну что я виноват, что ли, – обиженно ответил Михаил, легко переключившись на родной язык.

– Ладно, идём дальше. Вот предписание, вот подробный план твой работы, как здесь, в Союзе, так и в Корее.

Услышав это, Михаил вскочил со стула.

– Вольно, садись. И перестань играть на публику, у нас серьёзный разговор. Пришло время заняться настоящим делом. Или ты полагаешь, что мы тебя готовили все эти годы ради забавы?

– Нет, я так не считаю, – жестко ответил Михаил на русском.

– Не сердись, я тебя понимаю. Всему своё время, и оно пришло. О тебе хорошие отзывы по школе, у тебя хороший язык, внешность хоть куда. Это очень серьёзное дело, ошибок оно не допускает. Практикуй разговорную речь как можно больше, говори сам с собой двадцать четыре часа в сутки, даже во сне, иначе твою голову найдут на каком-нибудь столбе. Эта война, как я сказал, не простая. Наше государство вынуждают вступить в войну, а этого никак не должно произойти. Любая провокация, любая ошибка может стоить очень дорого. Все ищут возможности втянуть нас, но эта игра не наша. Страна только залечила раны войны, на стройках людей не хватает, нам нельзя открыто вступать в войну, но и в стороне нам не отсидеться. И в грязь лицом тоже никак нельзя упасть, потому что мы великая держава. Это ты понимаешь? – Вязов многозначительно посмотрел на своего ученика и улыбнулся. – Хорошо, что молчишь. А почему, кстати, ты промолчал?

– Ну, это даже не обсуждается, – делая серьёзное выражение лица, ответил Михаил.

– Что именно не обсуждается?

– Мы великая держава.