Политика аффекта. Музей как пространство публичной истории

Весьма показательным в этом смысле является финальный эпизод из экскурсии «Россия XVII века…», в котором боярин выбирает музыку для предстоящего пира, слушая иноземных музыкантов. Учитывая, что статус последних в указанный период был существенно ниже, чем в современности, эта сцена могла бы наглядно продемонстрировать радикальную инаковость повседневных социальных отношений, проявляющуюся в ином статусном рисунке описанной ситуации, в непривычных и неприятных для современного человека проявлениях социального неравенства. Однако акцентирование культурных различий между прошлым и современностью не соответствует доминирующей в музейной театрализации стратегии освоения прошлого. Поэтому вместо гипотетического столкновения с прошлым (возможно, неприятного и даже болезненного, но продуктивного с познавательной точки зрения) происходит его «поглощение» настоящим: описанная ситуация довольно быстро преобразуется в привычный и приятный формат концерта старинной музыки, в котором исторический компонент оказывается лишь художественным обрамлением, сюжетной «подводкой» к центральному эпизоду — профессиональному исполнению музыки на редких инструментах, неизменно вызывающему у зрителей позитивные эмоции и доставляющему эстетическое наслаждение.

Итак, анализ театрализованных программ ПБР для взрослых как технологии эмоционального освоения прошлого демонстрирует довольно широкий диапазон средств и инструментов, делающих эту технологию весьма эффективной. Все они так или иначе направлены на формирование и подкрепление яркого, узнаваемого, понятного и приятного образа прошлого, все воспроизводят а-историчную оптику, нивелирующую культурные различия между эпохами, все в той или иной форме апеллируют к эмоциональной сфере. Игнорирование культурной инаковости прошлого и эмоциональное отношение к нему взаимосвязаны: первое является условием для второго, а второе способствует утверждению первого. В результате такой контаминации театрализованные экскурсии, с одной стороны, представляются весьма сомнительным средством исторического просвещения, а с другой — пользуются неизменной популярностью аудитории. Относительно этого странного на первый взгляд сочетания можно заметить следующее.

Однажды организатор музейных экскурсий, приглашая посетителей «на театрализованные экскурсии для взрослых с угощением», оговорилась, заменив слово «угощение» на «удовольствие» (ПМА 3). Судя по тому, что было сказано выше, эта случайная оговорка точно указывает на главную характеристику театрализованных программ в ПБР: зрительское удовольствие, позитивное эмоциональное впечатление — это то, что является основной целью и ключевым фактором, определяющим их форму и содержание. Развлекательная функция театрализованных экскурсий доминирует над познавательной, образы прошлого здесь оказываются важнее, чем исторические факты. В этом смысле можно говорить о том, что театрализованные реконструкции не вполне достоверны, поскольку они во многом не соответствуют воссоздаваемой реальности.

В то же время они абсолютно достоверны с другой точки зрения — с точки зрения их соответствия запросам и ожиданиям музейной аудитории⁶⁸⁸. Судя по многочисленным эмоциональным откликам, театрализованные экскурсии в ПБР не просто соответствуют этим ожиданиям, но во многом превосходят их. Таким образом, лишенные миметической аутентичности (нацеленной на воспроизведение оригинала), они обладают аутентичностью прагматической, определяемой их основной функцией, которая, судя по всему, заключается не в трансляции знания о прошлом, а в получении от него… удовольствия.

Список источников

ПМА 1 — Полевые материалы автора. Аудиозаписи экскурсий:

1: 1 — «Московский быт XVII века по „Домострою“», 28.10.2011;

1: 2 — «Московский быт XVII века по „Домострою“», 07.04.2017;

1: 3 — «Россия XVII века. Старина и новизна в повседневной жизни», 24.10.2014.

ПМА 2 — Полевые материалы автора. Планы и сценарии театрализованных экскурсий:

2: 1 — «Московский быт XVII века по „Домострою“»;

2: 2 — «Россия XVII века. Старина и новизна в повседневной жизни».

ПМА 3 — Тетрадь «Крылатые слова и выражения» (записи курьезов).

ПМА 4 — Полевые материалы автора. Анкеты 2013 года (70 анкет).

ПМА 5 — Аудиозаписи интервью: 1 — ГП (мужчина, 17 лет, посетитель), 2 — ЕЛ (женщина, 47 лет, сотрудник музея).

Сцена в музее: возможности и границы документального театра в музейном пространстве

Михаил Калужский

Из Сибири в Сибирь