Политика аффекта. Музей как пространство публичной истории

В качестве примера я хотел бы рассмотреть одну из публикаций музея, рассказывающую об ЛГБТ-прессе 1990‐х годов. Этот пример позволяет хорошо передать характер возможного повествования идентитарной истории ЛГБТ в России, с одной стороны, а с другой — поставить теоретические вопросы о квир-архивировании. Обзор «Гей-пресса России в 1990–2000‐е годы»³²⁵, согласно тексту «архивной» записи, дает яркие примеры того, какие газеты издавались в разных регионах и городах страны для гомосексуальной аудитории до развития интернета. Это, конечно, не все публикации, касающиеся этой темы, но тем не менее виртуальная экспозиция оформлена так, чтобы показать широкую совокупность соответствующего архивного материала: от уголовной тематики до объявлений о знакомствах. Выбранные для демонстрации экспонаты предлагают читателям разные формы идентификации с материалом и воспроизводят конкретные нормы сообщества в их исторической форме. Так, страницы газеты «Голубок», издаваемой в Чите, представляют собой яркий пример относительно полного набора норм российского мужского гомосексуального сообщества. Здесь публикуются новости, эротические фотографии, объявления о вечеринках и дискотеках, реклама видеокассет с фильмами, которые можно заказать по почте из города Ангарска-13, поздравления с праздниками и объявления о знакомствах.

Первый номер газеты «Голубок» открывается приветствием редактора, в котором он радостно сообщает: «Коллектив нашей редакции приложил максимум усилий и вот результат — ты держишь в своих ручонках первый номер газеты для читинских гомосексуалистов. С чем тебя и поздравляю!»³²⁶ В этом высказывании отражается исторически конкретная форма мужской гомосексуальности, выраженная ныне устаревшим словом «гомосексуалист», использование которого сегодня уже не считается приемлемым в сообществе. Но важнее другое — та специфическая эстетика, в которой написана редакционная колонка: она в англоязычной литературе обозначается словом «camp» — китчевая эстетика субкультуры геев, популяризирующая гендерные перевоплощения, ироничный язык и «манерный» стиль. Однако кажущаяся «легкость» «кэмпа» дополняется политической повесткой угнетенной сексуальности. Так, открытие летнего сезона работы танцевального клуба «Голубая звезда», анонсируемое на первой странице газеты, приурочено к четвертой годовщине отмены статьи за «мужеложство». В ироничной манере этот день называется «Всероссийским праздником гомосексуалистов». Российская гей-идентичность того периода была бы неполной без отсылки к собственно сексу:

Женьке

(221), Павлу Д., Джону, Вовчику (О-ля

),

Юре (Якутск), Тёмке

(Кр-к)

Люблю тебя, как рыба воду.

Люблю тебя, как зверь свободу.

Люблю тебя, как солнца свет.

А ты меня, наверно, нет?!

Игорь³²⁷

Эти стихи представлены в разделе «Happy Birthday» над фотографией мускулистого белого мужчины в нижнем белье, являющегося характерным объектом желания в гей-порно и эротике³²⁸. Текст стихотворения адресован сразу множеству мужчин из разных географических локаций. Если гей-идентичность обладает какими-то конкретными чертами, то помимо стилистической и политической составляющей к ним, безусловно, относят богатую парт­нерами сексуальную практику. Хотя опыт конкретных людей может не соответствовать этому образу, фонтанирующая сексуальность продолжает оставаться неотъемлемым культурным шаблоном гей-идентичности³²⁹.

Материалы «Голубка» заставляют историзировать гей-идентичность, помещать эту версию гомосексуальности в контекст российской повседневности конца 1990‐х годов — периода неконтролируемой сексуальной гласности. Сам факт существования газеты и представленные в ней материалы показывают, что российская гей-идентичность, несмотря на множественность ее наименования, существовала и обладала обычным набором характеристик: стилистическая субкультурная форма «кэмпа», политический компонент сопротивления прошлому угнетению и сексуальная составляющая. Это понимание гей-идентичности, представленное в музее ЛГБТ-истории, производит новые эффекты в нашем настоящем: она обладает неким подрывным потенциалом, поскольку оспаривает не только тезис об отсутствии геев в России, но и риторику сексуальной невинности российского общества, активно педалируемую сторонниками концепции «традиционной» сексуальности³³⁰. Газета «Голубок» явным образом демонстрирует иное видение России в контексте сексуальности.