Читаем Политика аффекта. Музей как пространство публичной истории полностью

Политехнический университет, где учились и работали организаторы музея, помог с помещением, отдав под музей заброшенный подвал — бомбоубежище времен холодной войны, расположенное в подвале студенческого общежития. Подвал пришлось самостоятельно ремонтировать и приспосабливать под нужды музея. Сначала в музее было несколько самых известных игровых автоматов из 1970–1980‐х: «Танкодром», «Морской бой», «Магистраль», «Истребитель», «Сафари» и другие. Вторая половина прошлого десятилетия стала временем роста ностальгических настроений в отношении позднего советского времени, которые затронули не только старшие поколения, но и молодежь.

Как только мы сказали о том, что у нас музей открылся, там не было, по сути, никакого музея. К нам сразу приехало два федеральных канала, и, в общем, как-то начали все писать про нас, что мы это… Тема была востребованной, все начали писать, писать, появился какой-то интерес к нам (Александр Стаханов).

В течение 2010–2014 годов музей несколько раз менял свое расположение, постепенно двигаясь к туристическому центру Москвы, и сейчас занимает просторное помещение на пешеходной, прошедшей реновацию улице в районе станции метро «Кузнецкий Мост». В те же годы открылись два филиала музея: на Невском проспекте в Санкт-Петербурге (в 2013 году) и в Казани (2014). В Казани проект постигла коммерческая неудача — местной аудитории советские игровые автоматы оказались не слишком интересны, а запуск проекта пришелся на период финансового кризиса.

Следует обратить внимание на процесс поиска советских игровых автоматов музейщиками-энтузиастами. В советское время установку и техническое обслуживание этих автоматов обеспечивала специальная организация «Союзаттракцион», имевшая филиалы во многих городах. С распадом СССР также исчезла централизованная система управления аттракционами и парками — и нередко советские игровые автоматы сдавались в металлолом или доживали свой век на складах городских парков. Основатели музея проделали серьезную работу, чтобы найти и восстановить советские игровые автоматы. Первые автоматы для будущей коллекции были найдены в Таганском парке Москвы.

Обратились в Таганский парк, оказалось, там без дела стоят несколько сломанных автоматов. Мы забрали их и отвезли к дедушке в гараж. Стали искать запчасти, а находили все новые и новые неработающие жестянки565.

Постепенно география поиска была расширена и охватила отдаленные регионы страны. Нередко создателям музея приходилось проникать в труднодоступные и заброшенные пространства, в советское время служившие центрами детского и подросткового отдыха, — в первую очередь пионерские лагеря, в некоторых из которых были когда-то установлены игровые автоматы.

Ходили по заброшенным пионерским лагерям, разрушенным кинотеатрам в селах. В одном из десяти объектов что-то обязательно находили. У каждого заброшенного здания обнаруживался хозяин-сторож, который бесплатно ничего не отдавал: даже если у кого-то что-то в гараже 30 лет хранилось или в подвале школы, все равно не хотели расставаться просто так566.

Пространство Музея советских игровых автоматов имеет лишь отдаленное сходство с традиционными музеями, поскольку объединяет в себе зал игровых автоматов, хипстерское кафе в бруклинском стиле и сувенирную лавку. Московский филиал музея отвечает идеям нового урбанизма с их акцентом на пешеходных зонах и превращении центра российской столицы в витрину буржуазно богемного потребления, охарактеризованного Дэвидом Бруксом567

. Посетитель входит в музей и оказывается перед украшенной абстрактным узором стойкой reception, из‐за которой входящего приветствуют два сотрудника музея. В глубине видно кафе (бургерную) со столами брутального дизайна из толстой фанеры, прикрепленной к металлическим каркасам. Музей исповедует формат семейного отдыха, когда и дети, и взрослые могут найти возможности для досуга и развлечения: кто-то играет в автоматы, кто-то пьет пиво и ест бургеры, кто-то может посетить лекцию по истории видеоигр:

Больше трети наших посетителей — это семьи с детьми. Мама, папа, ребенок, бабушка, дедушка. Такая семья пришла, поигрались, весело, потому что зима, надо куда-то ходить, для дачи не сезон. Зимой это школьники, группы централизованные. Плюс молодежь — это третья группа. Молодежь, которая ходит куда-нибудь, на всякие выставки, там молодой человек с девушкой — хипстеры. В летний период примерно треть всех наших посетителей — это иностранцы: какие-то одинокие туристы с путеводителем приходят (Александр Стаханов).

По моим наблюдениям, в будние дни в рабочее время в музее много студентов и просто тех, кто, проходя мимо, решил заглянуть, а, например, в воскресенье музей и бургерная заполнены молодыми семьями с детьми. Что характерно — возраст родителей не превышает тридцати — тридцати пяти лет, то есть это постсоветское поколение, которое уже не застало в собственном детстве игровые автоматы советского периода.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное