Полицейский и философы

— Я готов сейчас же отправиться с вами в полицию. Я в вашем полном распоряжении, — ответил Стив. Его побледневшее, покрытое потом лицо походило на маску.

— Можете не беспокоиться, — любезно отозвался Йеллинг. — Теперь вам уже ни к чему идти в полицию. Ваше бегство было достаточно красноречиво. Так же, как и ваше возвращение.

— Я был в отчаянии, понимаете?! — вскричал Оливер Стив. — Я не в силах больше вас видеть, говорить о Люси, о ее жизни.

— Понимаю, — ответил Йеллинг. — Но прошу вас сделать последнее усилие. Я не требую от вас искренности, так как знаю, что все равно вы не будете искренни. Мне достаточно лишь того, чтобы вы отвечали — так, как сочтете нужным.

Нервы у Оливера были на пределе. Суровый, твердокаменный пуританин исчез. Теперь перед Йеллингом сидел человек, потерявший над собой контроль. В тишине здания гремел его голос:

— Значит, вы уверены, что я всегда говорил вам неправду? Прекрасно! Повторяю: ваше мнение меня совершенно не интересует!

— Не знаю. Возможно, могло бы и интересовать, — пробормотал Йеллинг, пристально глядя ему в глаза. — Однако успокойтесь. Я тоже повторю то, что вам уже однажды сказал: вы не должны считать меня своим врагом, но вы к моим словам не прислушались.

Последовала пауза, и Йеллинг доверительным тоном продолжал:

— Вы не могли бы дать мне посмотреть фотографию вашей жены?

Оливер прекрасно слышал вопрос, но не торопился отвечать. Он захлопнул регистр, положил на место лежащие перед ним на столе бумаги и наконец проговорил:

— У меня была всего одна ее карточка, в рамке, она стояла здесь, на столе, но однажды, когда я как-то вечером работал, она вместе с чернильницей упала на пол…

Казалось, он уже успокоился. Или же за вспышкой гнева последовал нервный спад. Йеллинга, во всяком случае, это устраивало, ему вовсе не улыбалось допрашивать человека в таком возбужденном состоянии.

— Жаль, — сказал он. — Дома у вас тоже нет ее фотографии…

— Странное дело, — проговорил Оливер, пропуская мимо ушей слова инспектора. — Вы не спрашиваете меня, почему я убежал в Чарлзтауне, не стали меня искать, а теперь, когда я вернулся, вас даже не интересует, почему я снова здесь.

— Мне это просто ни к чему, — объяснил Йеллинг. — Ваша сестра сказала, что вы бежали, чтобы избавиться от моих неприятных расспросов. Поэтому вполне логично, что я не хочу опять задавать вам неприятные вопросы, тем более насчет того, что мне и так известно.

— Вам известно и то, почему я вернулся? — И впервые Йеллинг услышал в голосе сурового Оливера Стива, не терпящего шуток и смеха, некое подобие иронии.

— Потому что вы умный человек, — сразу ответил Йеллинг. — Что значит бежать при современной организации полицейского дела? Достаточно одной лишь телефонограммы, и будут заблокированы все ходы и выходы, потом круг постепенно сужается, и в конце — неминуемая поимка. Вопрос нескольких дней.

— Поэтому вы меня и не искали?

— Не только поэтому, — ответил Йеллинг с искренним добродушием. — Также и потому, чтобы не доставлять вам лишних неприятностей.

Казалось, Оливер Стив был тронут такой гуманностью, которая самому ему была чужда, он опустил глаза.

— Видите, я с вами не вел себя как полицейский, — сказал Йеллинг, вставая. — А теперь не сердитесь, если попрошу вас завтра в половине шестого вечера быть дома.

— Я же работаю, — ответил Оливер, но без враждебности. — Я в это время занят.

— Но не могли ли бы вы все равно оказать эту услугу? Я поистине был бы вам очень благодарен…

Муж Люси сразу же дал согласие, словно для него уж не так важно было, находиться или нет на службе. И на стуле он сидел не так прямо, как обычно, а чуточку сгорбившись и расслабившись, словно и это теперь его мало заботило.

— Значит, до завтра, — попрощался Йеллинг, подходя к двери. — Уверен, что застану вас дома.

— Да, — ответил Оливер.

IX. Готовится ловушка, и кто-то в нее угодит

В один прекрасный день круг замкнулся. Внутри его оказались пять-шесть человек. Йеллинг чувствует, что все они немного виновны… Но в чем? И кто из них виновен больше, чем остальные? Используя традиционные методы, разгадка может показаться делом нетрудным, однако это вовсе не так. Нужно выманить волка из логова, нужно заставить убийцу сдаться, поднять руки вверх. А чтобы добиться этого, старая техника расследования не годится. Поэтому Артур Йеллинг изобретает новую.