Полководец улицы. Повесть о Ене Ландлере

С ним согласились. Здесь, в зеленой комнате, сидели рядовые члены Национального совета, главным образом журналисты, среди них не было ни одного политического деятеля. Они лучше, чем партийные лидеры, знали настроение улицы. Что-то действительно надо было делать. Союз журналистов, например, решил выпускать газеты, минуя цензуру, но издатели боялись бросить вызов властям; некоторые газеты предпочитали не публиковать постановлений Национального совета.

«Давайте поговорим с наборщиками, — предложил Ландлер. — Пусть они откажутся работать в газете, которая не подчиняется решению союза журналистов».

Да, трудностей много. Люди обращаются за указаниями в Национальный совет, которому надо заниматься продовольственными, военными, политическими вопросами, так как ушедшее в отставку правительство Векерле ничего не решает. А здесь некому вести эту колоссальную работу. И Ландлер стал давать советы по транспортным, экономическим, организационным вопросам и вопросам печати.

Все оценили его готовность, решительность, деловитость.

«Белая кость» Национального совета, те, кто, придя к власти, вошли бы в кабинет министров, — Ловаси, Баттяни, Тарами, Кунфи и Яси, — сидя за длинным столом в соседней комнате, непрерывно совещались с Каройи. Когда Тарами на минутку вырвался оттуда, Ландлер, отведя его в сторону, сказал: «Я здесь и здесь останусь, меня направило сюда левое крыло партии». Учитывая соотношение сил на последнем съезде, Эрнё Тарами не стал возражать и, разыгрывая из себя гостеприимного хозяина, собрался было представить его Каройи, но в этом не было ни малейшей необходимости.

Войдя в зеленую комнату, Михай Каройи тотчас узнал и любезно приветствовал Ландлера. Несколько лет назад они встретились на общем митинге рабочих и оппозиционной буржуазии. Начальник полиции несколько раз безуспешно пытался лишить Ландлера слова, но тот на опыте судебных заседаний научился в таких случаях давать должный отпор.

Пожав Ландлеру руку, Каройи процитировал одну фразу из его выступления на митинге, встреченную тогда общим смехом: «Не бойтесь, господин начальник, не сегодня разразится революция».

— Но разве до сегодняшнего дня я не был прав, господин председатель? — засмеялся Ландлер. — Теперь бы я не решился это утверждать, — прибавил он, вызвав оживление среди присутствующих.

— Господин Ландлер, нам необходимо поручить кому-то руководить канцелярией, — сказал Каройи. — Вы бы не взялись?

Тарами поддержал это предложение, боясь, как бы социал-демократическая партия не выдвинула Ландлера в члены Национального совета.

— Действительно, пусть Ландлер будет руководителем канцелярии, — с готовностью согласился он.

За это проголосовали все, кроме Тивадара Баттяни, который с некоторых пор при встрече едва кланялся Ландлеру.

К работе в канцелярии Ландлер привлек молодых литераторов с левыми взглядами, в том числе Лайоша Мадяра, Йожефа Поганя, Белу Балажа и видного юриста, члена социал-демократической партии Золтана Ронаи.

После того как он и Бела Санто прочно обосновались в Национальном совете, левые социал-демократы снова устроили совещание; они назначили восстание на четвертое ноября, считая, что для тщательной подготовки к нему необходима неделя. Вместе с представителями больших заводов они тайно составили тактический план, договорившись, на каких военных складах добудут оружие рабочие, которых призовут выйти на улицы, в какой последовательности и с чьей помощью займут некоторые государственные учреждения и так далее.

«Какая слепота!» — терзался теперь Ландлер. Ведь позавчера, не дожидаясь сигнала, рабочие оружейных заводов взломали склады, разобрали оружие. Но распространился слух, что их окружили жандармы и не миновать кровопролития. Дожидавшийся «высочайшей аудиенции» Каройи, по этому случаю в цилиндре и в узком пальто до колен а-ля Франц Иосиф, пошел к рабочим. И Ландлер, тайный руководитель восстания, вынужден был его сопровождать. Они добились того, что те сдали оружие. Счастье еще, что немало винтовок смельчаки успели припрятать.