Полночный прилив

Из воды выбиралась женщина. Высокая, с черной кожей, обнаженная, длинные рыжие волосы.

Мекрос развернулся и зашагал прочь.

– Вот сукин сын…

Увечный Бог тут же откликнулся с притворным удивлением. Она тебе не подходит? Слишком высокая? Необычные глаза? Вифал, я тебя не понимаю…

– Как ты вообще посмел? «Иди и владей». Ничего другого ты, похоже, и не знаешь. Владеть. Пользоваться, словно вещью. Хотя это человек.

Ей нужна твоя помощь, Вифал. Она в замешательстве, нахты ее пугают. Она забыла, как пользоваться телом.

– Потом. Сейчас отстань от меня. От нас обоих.

Негромкий смех, перешедший в кашель. Как будет угодно. Я разочарован подобной неблагодарностью.

– Пошел ты в Бездну.

Ответа не было.

Вифал вошел в хижину, постоял там, глядя на койку, пока не появилась уверенность, что Увечный Бог отстал от него, а не прячется где-то внутри черепа. Тогда он опустился на колени и склонил голову.

Он ненавидел религию. Презирал богов. Однако гнездо опустело. Гнездо нужно было уничтожить, чтобы перестроить.

У мекросов имелся богатый выбор богов. Но один, старше остальных, был богом моря.

Вифал начал молитву.

Во имя Маэля.

Глава семнадцатая

Такого еще никто не видел. Мельница КорумаБыла чудом мысли. Колеса и еще колеса,

Гранит и зубья шестерней, прочные оси, спицы,Железные обручи. Машина, что взмыла вверхНа три этажа от стремительного потока, мололаНаитончайшую муку, что когда-либо знал Летер.Кто-то говорит – виноват дождь, вздувшийся поток,Что заполнил все русло и подмыл каменные опоры,Кто-то считает, что причиной стала невероятнаяСложность механизма, что гордыня затмила разумИнженера. А еще говорят, что на все воля Странника,

Переменчивая и непредсказуемая, и вот на заре раздалсяРев, грохот камня и визг железа. Огромные колеса,Сорвавшись, проломились сквозь стены, а женщины,Что, по колено в воде, стирали белье ниже по течению,Подняли головы и увидели – гранит судьбы рушится прямо на них.Стирка удалась, ни пятнышка не осталось, а старый Мискер,Что ехал на своем муле – ведь мул-то сразу понял, что делать,Рванулся с места и в колодец головой вниз,Но Мискер успел ухватиться за веревку, к которой

Привязано ведро, и удержался, лишь ободрал колениО булыжник, громко выругался, но не успел снова вдохнуть, аСмертоносная зубастая шестерня тут как тут. Ростом была онаС самого высокого человека, не говоря про Мискера, дажеБудь он на муле, миг – и все кончено, и вот тогда-тоКрыса – а что, неужели я еще ни сказал ни словаО крысе?«Крысиный хвост (всему виной)», отрывок. Чент Прип

Оступившись в полумраке, пьяный свалился в канал. Теперь Тегол, стоявший на краю крыши, его почти не видел, зато прекрасно слышал перемежаемый ругательствами плеск воды и звяканье вделанных в каменную стену колец, за которые пытался ухватиться упавший.

Вздохнув, Тегол перевел взгляд на присланного Брисом безымянного телохранителя. Вернее, одного из телохранителей. Трое братьев почти не отличались на вид, и ни один так и не назвался. Облик их не имел целью внушать ни почтения, ни страха. Неподвижные лица с плотно сжатыми губами и щелочками вечно сощуренных глаз – да уж, на роль приятных собеседников парни мало годились.