Полное собрание сочинений

Мы, наконец, спустились на песчаный пляж, испещренный следами местных обитателей. В тени знакомого раскидистого куста я с облегчением сбросил рюкзак. Расстелив подстилку, разделся и пошел доставать маски для ныряния с дыхательными трубками и ластами, спрятанные заблаговременно под кустом. Мария Юрьевна села в тени на песок и словно завороженная стала смотреть, как полутораметровые волны с шумом обрушиваются на берег и стремительно откатываются обратно в море. Я протянул ей комплект подводного снаряжения.

— Вот Ваш комплект номер один. Подгоняйте под себя крепления. Сейчас пойдем нырять.

Она приняла его из моих рук и положила на разостланную подстилку.

— Так пить хочется… — сказала она, с трудом проглотив слюну.

Я достал из рюкзака трехлитровую полиэтиленовую баклажку и пластиковый стакан.

— Держите. Сейчас налью.

Она единым духом осушила полный стакан.

— А можно еще?

— Отчего же нельзя? Пейте на здоровье, да пойдем в воду. Вы хотели к теплому морю на горячий песочек? Пожалуйста, милости просим. Вот что значит загадать желание в рождественский вечер, — сказал я, вторично наполнив стакан.

Она с наслаждением выпила все до капли, поставила стакан на подстилку и достала из косметички носовой платочек.

— До чего же вода вкусная, когда жажда мучит! И нет ей никакой замены. А когда пить не хочется, то ничего особенного — вода как вода, она и есть вода, — сказала Мария Юрьевна, промокая губы платочком. — Вы идите, купайтесь, а я посижу в тени на подстилочке.

— Как?! Вы же так мечтали о море! Собственно, ради этого я Вас сюда и привел, — удивился я.

— Понимаете… м-м-м… я не одета соответственно… — растерянно сказала она. — Если бы я знала, что все это и вправду…

— Да я захватил с собой для Вас купальник! Ведь я, в отличие от Вас, не сомневался, что мы придем к морю.

Я порылся в рюкзаке и протянул ей закрытый купальник, запечатанный полиэтиленовый пакет.

— Надевайте. Новенький, прямо из магазина. Безразмерный. Надеюсь, Вам понравится. Ну, хотя бы в первом приближении. А если Вы его сочтете не очень красивым, то это не беда — здесь Вас в нем все равно никто не увидит. Кроме меня, конечно. Но я не в счет. Для меня Вы всегда будете красавицей. Идите за куст, переодевайтесь. Обещаю не подглядывать. Буду сидеть к Вам спиной.

Она благодарно улыбнулась.

— Спасибо огромное. Признаюсь честно: я про себя уже сожалею, что не послушала Вас и отказалась от купальника там, в этой Вашей круглой машине. Была убеждена, что Вы меня разыгрываете как какую-нибудь глупенькую девчонку.

Она распечатала пакет, вынула купальник, подняла за плечики, повертела перед собой так и сяк во все стороны, неопределенно хмыкнула и пошла переодеваться.

От маски ныряльщика с трубкой она отказалась, поскольку никогда ими не пользовалась. А вот ласты надела с удовольствием. Я же облачился в полный комплект, ибо знал, что здешнее море преподносит иногда сюрпризы, и в целях безопасности нужно постоянно быть начеку, видеть обстановку как над, так и под водой. Нож и подводное ружье я тоже прихватил с собой в воду с той же целью, что вызвало недоумение моей спутницы.

— Вы намереваетесь охотиться? А я думала, Вы поплаваете со мной, — сказала она, недовольно сдвинув брови.

— Поплавать с Вами — это главное, ради чего я иду в воду. Не скрою: все, что с Вами связано, мне очень приятно. Однако чем черт не шутит? Вдруг какая приличная рыба рядом окажется? — солгал я из опасения ее напугать.

Несмотря на мощный прибой, вода была теплой и прозрачной, как слеза. Мария Юрьевна оказалась классной пловчихой, и мне пришлось напрячься, чтобы плыть вровень с нею, не отставая ни на метр. Правда, мне мешало, болтающееся за спиной, подводное ружье, но оставлять его на берегу было бы с моей стороны безрассудно. Отплыв от берега метров на пятьдесят, я повернул налево. Но Мария Юрьевна продолжала плыть в прежнем направлении.

— Мария Юрьевна! Дальше не нужно! Поплывем вдоль берега! — выкрикнул я, подброшенный волной.

Она оглянулась и помахала рукой, улыбаясь. Мне казалось, что я не вижу ничего, кроме ее ослепительной улыбки. Хотелось плыть вслед за нею, резвиться, нырять и кувыркаться в страстной игре, как когда-то в юности. Но голос разума вынуждал меня оставаться серьезным.

— Дальше не отплывайте! Этот пляж дикий. Службы спасения здесь нет. В случае чего, помочь некому! — кричал я.

— А я люблю заплыть подальше! Всю жизнь плаваю, и никогда еще не прибегала к услугам спасателей. Поплыли, мы же вдвоем! — звала она, обуреваемая спортивной страстью.

— Поплыли, но только вдоль берега.