Читаем Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 5. Пьесы (1911–1921) полностью

Дворец Зобейды.

Калиф у Зобейды. Та, скрывая свою ревность, спрашивает, что будет, если Синдбад уже женился на Силе Сердец. Калиф отвечает: «Я не могу отнять жену у моего подданного и разведу их». Он уходит. Зобейда зовет. Входит слуга. Зобейда приказывает: «Когда Синдбад пойдет разводиться, схватить его и отдать пиратам. Тогда он будет вне власти калифа, и, пока он жив, калиф не коснется Силы Сердец». Слуга уходит.


Картина третья

Вечер. Улица Багдада.

Джафар ведет Силу Сердец и Синдбада. Вооруженные люди нападают на них и уносят Синдбада. Джафар их преследует. Сила Сердец возвращается в дом Синдбада (на заднем плане). Синдбада приносят в воровской притон у реки. Пираты щупают его, смотрят ему на зубы и наконец покупают и ведут за собой к паруснику.


Картина четвертая

Море.

Корабль в море. На палубе пираты пьют, играют в кости, заставляют Синдбада прислуживать им. Буря. Корабль тонет, пьяные пираты тоже. Синдбад плывет. Воспоминанье о Силе Сердец (на заднем плане).


Картина пятая

Пустынный остров.

Синдбад выходит на берег и встречает почтенного старика. Тот просит перенести его через ручей. Едва очутившись на спине Синдбада, он сжимает его коленями, колотит палкой и заставляет возить по острову, причем рвет с деревьев плоды и ест. Синдбад выжимает в пустую тыкву сок винограда и ставит на солнце. Старик после некоторого времени пьет этот сок, пьянеет и, заснув, падает с плеч Синдбада. Синдбад вновь у моря, машет чалмой, корабль пристает и берет его с собою (на заднем плане). Сила Сердец противостоит уговорам калифа. Синдбад плывет к Багдаду.


Картина шестая

Площадь Багдада.

Проходит глашатай, крича: «Плачьте, правоверные, калиф Гарун аль-Рашид умер». Входит Синдбад. Он притворяется тоже плачущим, но на самом деле смеется. Смеется также рыбак, бродящий на базаре, говоря: «Я сам был калифом и знаю, как это невесело». Его окружает народ и хочет избить. Синдбад выручает его и ведет к себе в дом, где их встречает Сила Сердец. Все трое довольные, с крыши дома они смотрят, как движется погребальный кортеж.

Конец

Реплики выявляются на экране.

Фрагменты драматических произведений


12. Красота Морни



Драма из ирландской жизни в четырех действиях


Действующие лица

Куммал, вождь фениев.

Дайра, фений, юноша-прозорливец.

Тадж, друид.

Конн, кораль.

Фрейкмор, отец Куммала.

Лухет, друг Конна.

Морни, дочь Таджа.

Райриу, мать Морни.

Ясновидящая.

Богиня Этайна.

Бог Мидер.

Фанн, Либан — волшебные девушки-птицы.

Фении, воины короля.


Акт первый

Горное ущелье. В глубине пещера, завешанная оленьими шкурами, жилище Фрейкмора. Слуги кончают накрывать пиршественные столы.

Куммал сидит на богатом сиденье в ожидании фениев.


Мальдун

(входя)

Куммал Сребророгий, сын Фрейкмора, привет!


Куммал

Привет, Мальдун-Скиталец! Как идет охота?


Мальдун

(садясь)

В дубовой роще за утесом я встретил ее. Юноша бежит, как олень, высоко поднял голову и смеется. Фении, как рассерженные псы, растянулись за ним.


Куммал

А Кухулин?


Мальдун

Он впереди бежит, на расстоянии дерева от юноши, но копья не бросает.


Куммал

Почему?


Мальдун

Разве исчислить причуды Кухулина?


Куммал

А ты, Мальдун, разве не хочешь позабавиться бегом, бросить копье?


Мальдун

Три года морских скитаний отняли резвость у моих ног. И мои глаза видели столько чудесного, что вид крови не порадует их.


Дайра

(входя)

Куммал Сребророгий, тебе приношу мою клятву на верность, тебе, а не королю Конну.


Куммал

Это хорошо, юноша. Фении — свободные люди, им подобает клясться лишь своему вождю.


Кухулин

(входя)

Клянусь клятвой моей страны, этот юноша бежит быстрее ветра и даже быстрее моих коней.


Прибывают фении и рассаживаются за столами.



Дайра

Я принят в Фианну?


Фении

Принят! Принят!


Кухулин

Нет еще! Скажи все условия, Куммал.


Кумал

Никто не допускается в Фианну, пока не вырыта широкая яма, в которой он должен стоять со своим щитом и ореховой палкой. Девять воинов с девятью копьями подходят на расстояние девяти борозд и сразу бросают в него все девять копий. Если он ранен, несмотря на щит и палку, он не допускается в Фианну.


Фении

Это было! Это было!


Кухулин

Было, и копья разлетелись, как листья, брошенные против ветра.


Куммал

Никто не допускается в Фианну, пока его волосы не заплетены и он не прогнан сквозь несколько лесов большим отрядом фениев, бросающих в него копья на расстоянии дерева. Если он настигнут или ранен, он не допускается в Фианну.


Фении

Это было! Это было!


Мальдун

Кухулин мог его ранить и не ранил.


Кухулин

Кто посмел это сказать? А, это Мальдун — миролюбец, простивший убийцам отца своего. Язык злоречный и слабые руки.


Мальдун

Тому, кто три года слушал голос моря, тому кажется бессвязным голос мести. Ты не оскорбил меня, Кухулин, но если хочешь, я буду биться против тебя, конный или пеший, с копьем или секирой.


Кухулин

Я готов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия