Разве они не афиняне?
Афиняне.
Тогда я не раскаиваюсь в том, что сказал.
Ты меня знаешь, Апемант?
Тебе известно, что знаю; я же сказал, кто ты такой.
А ведь ты гордец, Апемант.
И больше всего горжусь тем, что не похож на Тимона.
Куда ты идешь?
Хочу вышибить мозги одному достойному афинянину.
По закону ты за такое дело можешь поплатиться жизнью.
Ты прав, если по закону смерть положена за то, что невозможно сделать[94]
.Как тебе нравится эта картина, Апемант?
Нравится, потому что она безвредна.
Ну разве не искусен человек, написавший ее?
Тот, кто сделал самого живописца, еще искуснее, хоть это и была грязная работа.
Ты пес!
Твоя мать одной породы со мной; кто же она, если я пес?
Будешь обедать со мной, Апемант?
Нет, я не ем вельмож.
И не надо, не то ты разозлишь наших дам.
Вот они-то и едят вельмож: оттого у них и животы пухнут.
Какое непристойное замечание!
Оно твое; возьми его в награду за труды.
Как тебе нравится этот брильянт, Апемант?
Меньше, чем мне нравится честность, а она не стоит человеку ни гроша.
Как ты думаешь, сколько он стоит?
Не стоит того, чтобы я о нем думал. — Ну, что скажешь, поэт?
А ты что скажешь, философ?
Все врешь?
Разве ты не философ?
Философ.
Значит, я говорю правду.
Разве ты не поэт?
Поэт.
Значит, ты врешь. Загляни в свое последнее произведение, где ты изобразил Тимона достойным человеком.
Это не ложь; он действительно достойный человек.
Да, он достоин тебя и того, чтобы платить за твой труд. Тот, кто любит лесть, достоин льстеца. О небо, вот был бы я вельможей...
Что бы ты тогда сделал, Апемант?
То же, что делает Апемант сейчас; ненавидел бы вельможу всем сердцем.
Как? Ненавидел бы самого себя?
Да.
За что же?
За то, что, сделавшись вельможей, я утратил бы свою злость.
Да, Апемант.
Пусть же тебя погубит торговля, если этого не сделают боги.
Если меня погубит торговля, значит так пожелали боги.
Торговля — твой бог, и бог твой погубит тебя!