Разносчицы вдали я слышать могПевучий голос: «Ягода морошка».Небес едва был виден уголокНад крышами, где пробиралась кошкаИ трубочист; со сливками горшокКухарка ставит в ящик за окошко;И как воркует пара голубей,Я слышу в тихой комнате моей.
LХХХV
Когда же Летний сад увидел снова,Я оценил свободу летних дней.С презрением, не говоря ни слова,Со злобою смотрел я на детей,Играющих у дедушки-Крылова,И, всем чужой, один в толпе людей,Старался няню, гордый и пугливый,Я увести к аллее молчаливой.
LXXXVI
В сквозной тени трепещущих березНа мраморную нимфу или фавнаСмотрел я, полный нелюдимых грез;И статуя Тиберия[35] забавна, —Меня смешил его отбитый нос,Замазкою приклеенный недавно.Сентябрь дубы и клены позлащал,Крик ворона ненастье предвещал...
LXXXVII
Стучится дождь однообразно в стекла.К экзаменам готовлюсь я давно,Зевая, год рожденья Фемистокла[36]Твержу уныло и смотрю в окно:В грязи шагая, охтинка промокла...И сердце скукой мертвою полно.Решить не в силах трудную задачу,Над грифельной доской едва не плачу.
LXXXVIII
Но вот пришел великий грозный час:Вступая в храм классической науки,Чтобы держать экзамен в первый класс, —Я полон дикой робости и муки.Смотрю в тетрадь, не подымая глаз,Лицо в чернилах у меня и руки,И под диктовку в слове «осенять»Не знаю, что поставить – е иль ъ.
LXXXIX
Я помню место на второй скамейке,Под картою Австралии, для книгМой пыльный ящик, карандаш, линейки,Казенной формы узкий воротник,Мучительный для детской тонкой шейки.Спряжение глаголов я постигС большим трудом; и вот я – в новом мире,Где божество – директор в вицмундире.
ХС
От слез дрожал неверный голосок,Когда твердил я: lupus... conspicavit...In rupe pascebatur...[37] и не могПрипомнить дальше; единицу ставитМне золотушный немец-педагог.Томительная скука сердце давит:Потратили мы чуть не целый год,Чтобы понять отличье quid и quod[38];
ХСI
А говорить по-русски не умели.И, в сокровенный смысл частицы ut[39]Стараясь вникнуть, с каждым днем глупели.Гимнастика ума – полезный труд,Направленный к одной великой цели:Нам выправку казенную дадутДля русского, чиновничьего строя,Бумаг, служебных дел и геморроя.
ХСII
Так укрощали в молодых сердцахВольнолюбивых мыслей дух зловредный;Теперь уже о девственных лесах,О странствиях далеких мальчик бедныйНе помышлял: потухла жизнь в очах.В мундир затянут, худенький и бледный,По петербургской слякоти пешкомЯ возвращался в наш холодный дом.