Полтергейст в Прошмыркине

Колдун огорчённо развёл руками.

– Очень жаль, – резюмировал он. – Ещё б немного, и он мог бы спать даже под пушечную канонаду. Мда-а-а… Следующий!

Теперь к сцене выстроилась целая очередь соискателей бесплатных чудес. Но решительно оттеснив могучим бюстом всех прочих, на сцену бойко выскочила молодящаяся учётчица МТФ Клавдия Бесохвостова – ярко раскрашенная брюнетка в дорогом, обтягивающем платье из импортного шёлка с блёстками. «Фасонистой», танцующей походкой, приблизившись к магу Бхагхи, она вкрадчиво промурлыкала:

– Тав-фарищ валшепник! Мне оч-чень-преоч-чень нужна ваша помощь.

– На что жалуетесь? – алчно взглянув на её бюст, в столь же игривом тоне спросил колдун.

– На сосе-е-дку… – страдальчески заломив брови и, обиженно выпятив губы, простонала Бесохвостова. – Люська, паразитка, заела. Поверите ли, совсем житья не стало. Я ей слово, она мне – пять! Я её за волосы, она меня – колом поперёк спины! И так – каждый день. Без выходных…

– И что же я по-вашему должен сделать? – разом утратив всякую игривость, кисловато поморщился Бхагхи.

– Как это – что?! – Клавдия, обиженная его непониманием, передёрнула плечами. – Нашлите на неё порчу. Например, можно было бы наколдовать ей коклюш и ангину. Или, или, или! Вот! Пусть у неё хорёк всех курей передавит. А лучше всего, знаете, что?..

Она приподнялась на цыпочки, и что-то прошептала колдуну на ухо. Бхагхи-Мухобоев, отшатнувшись и, покраснев, категорично замахал руками.

– Нет, нет, нет! Ни в коем случае! Как такое можно! – укоризненно воскликнул он.

– Ой, ну что тут такого особенного?! – разочарованно скривилась Бесохвостова. – Поду-у-у-маешь…Ну, волшебничек! Ну, миленький! – она схватила его за руку и припёрла к столу своим бюстом.

Чародей попытался вырваться, но безуспешно.

– Я вас очень-очень прошу сделать это доброе злое дело! – продолжала домогаться та. – Поверьте, я в долгу – не оста-а-а-нусь!

Ну, вы понима-а-а-ете, о чём идёт речь? Ну, вы же мужчина! Что тут может быть неясного? М-м-м?…

Её ужимки и прилюдные заигрывания с колдуном постепенно становились всё откровеннее и бессовестнее, из-за чего многие мамаши поспешно отправили домой своих припозднившихся для этого времени чад. Однако старания Бесохвостовой были напрасны – маг Бхагхи оказался непоколебимым, нравственно стойким работником парапсихологического фронта. Он решительно усадил свою пациентку на стул, и, выполняя над её макушкой пассы, заговорил монотонным, заунывным голосом:

– Я избавлю вас от злобы овладевшей вами, гордыни и ненависти. Я сделаю вас доброй, как Золушка. Вы будете сострадательной, доброжелательной, деликатной и тактичной, уравновешенной, уступчивой. Вы больше не будете скандалить с вашей соседкой. Отныне у вас установятся мир и согласие…

– Ч… Ч… Что-о-о?!! – внезапно, опрокинув стул, словно ошпаренная подпрыгнула Бесохвостова. – Да, никогда этому не бывать!!! Я тебе покажу, колдунишка хренов! Я тебе покажу, маг недоделанный! – завопила она, с шипением кидаясь на Бхагхи, норовя вцепиться ему в лицо.

Ошарашенный зал оцепенело взирал на происходящее, дивясь тому, что колдун, несколько минут назад показавший свою таинственную колдовскую силу, вдруг оказался бессилен перед расходившейся учётчицей, уже давно прозванной доярками «Клава бешеная». А та, исходя кипучей злостью, подпрыгивая и корчась, металась по сцене с перекошенным лицом и вздыбившимися волосами.

– …Я на тебя самого такую порчу наведу, что мало не покажется! – вновь метнувшись к Бхагхи и, тыча в его сторону скрюченными пальцами, проорала Бесохвостова . – Что б у тебя язык отнялся! Чтоб ты ослеп и оглох! Чтоб у тебя руки-ноги отсохли!!! А-а-а-а-а! – с ненавистью завопила она.

Чародей, побледнев, схватился за сердце, и без чувств рухнул навзничь. Его чалма, свалившаяся с головы, упала со сцены и покатилась в зал. Бесохвостова, явно, не ожидавшая подобного эффекта, на мгновение замерла, разглядывая поверженного Бхагхи. Он был недвижим, словно умер. Издав пронзительное «Ха-ха-а-а!!! учётчица с ликованием подпрыгнула и, торжествующе потрясая кулаками над головой, с визгливым хохотом выскочила из клуба.

Потрясённый таким неожиданным финалом сеанса магии, зал встревоженно гудел побеспокоенным пчелиным роем

– Ой, врача, врача позовите! Врача-а-а-а! – раздался сочувственный женский голос.

– Да не врача, а колдунов профессоровых сюда надо позвать! – ответил густой мужской бас. – Эй, мальцы, сбегайте кто-нибудь в общагу!

Тотчас же несколько мальчишек стайкой воробьёв вылетели на улицу, а над Бхагхи, пытаясь привести его в чувство, склонились Витька Завадов и поднявшийся на сцену колхозный ветеринар Топорин.

– Ох и ведьма-а-а! Ох и ведьма!.. – изумлённо покрутил головой дед Антип. – Какого спеца завалила! И печати не помогли…

Зрители продолжали встревожено гомонить, но никто не расходился, поскольку всем хотелось узнать – чем же всё это закончится? Тем временем, благодаря усилиям Топорина, которые оказались не напрасны, колдун начал подавать признаки жизни. Ему помогли встать на ноги. Придерживая чародея за плечо, Витька Завадов встревожено спросил: