Полтергейст в Прошмыркине

Стронхолд – а это был он – вскочив на ноги, был несколько озадачен тем, почему так легко, почти неощутимо, ему удалось высадить дверь плечом. Но на ноги тут же вскочили и оба «камикадзе». Инстинктивно ощущая опасность, исходящую от незваного гостя и, крайне возмутившись вопиющим неуважением агрессивного визитёра в труду умельцев японской электронной промышленности, в порыве праведного гнева, с традиционным самурайским кличем «Баназай!!!», они дружно набросились на душителя свободы информации.

Лишь через несколько минут в комнате японцев стихли топот и отрывистые удары, сопровождаемые гортанными «Кья-а-а!!!» и хрипловатым «Ых!!!». Перед сбежавшимися к месту происшествия встревоженными учёными, магами и журналистами предстал вышедший от «джапов» Майкл Стронхолд в изодранном костюме, с парой мужественных синяков на скулах и с ослепительной голливудской улыбкой, которая после долгого отсутствия вновь заняла своё законное место. Следом из комнаты показались и Шумумото с Дзуцуобой, прижимающие к носу и глазам холодные свинцовые примочки. Рыча разъярёнными уссурийскими тиграми, они побежали с нотой протеста к милиционере-сан.

А Майкл, вернувшись к себе, продолжил знакомство с корреспонденцией (большую часть которой составляли письма и фотки экзальтированных девиц со всех концов света, которые неведомо как ухитрились разыскать его и здесь). Самым последним оказалось письмо от отца. Старик Стронхолд сообщал сыну, что его здоровье последнее время ощутимо пошатнулось, а их старший Эндрю совершенно отошёл от финансовых интересов семьи, и ни о чём, кроме своей астрономии, и думать не желает. Таким образом, прямым наследником владельца крупнейшей фирмы должен был стать он, Майкл Стронхолд, в связи с чем ему надлежало срочно вернуться домой.

Прочтя это сообщение, Стронхолд почувствовал мелкую дрожь в руках и учащенный, гулкий стук сердца. С этого момента он становился владельцем роскосшнейшей виллы в Калифорнии, великолепной яхты, водоизмещением пятьсот тонн, пятиместного реактивного самолёта и огромного банковского счёта, что, не без юмора, было названо отцом «пригоршней центов на носовые платки».

Вместе с тем, отец интересовался и его взаимоотношениями с Дэзи. Он не очень доверял газетной шумихе, но ему крайне не нравились пересуды об увлечении сына какой-то русской провинциалкой, ибо был убеждён, что стопроцентному англосаксу ни к чему смешивать свои нордические гены с полуазиатскими. «Увидел бы ты её хоть раз, заговорил бы иначе! – отложив письмо, Майкл усмехнулся. – Но, похоже, такому сбыться не суждено…»

Он ошибся – его отец «русалку», всё же, увидел.

«Камикадзе», потерпев поражение в битве с «суперменом», к вящей их досаде не нашли поддержки и у милиционеры-сан. Старший лейтенант Зарверделов, совершенно не зная, как поступить в подобной ситуации (чёрт их разберёт, этих иностранцев хреновых – устроили, блин, международный конфликт!), перенаправил их к «прокуроре-сан». Однако пострадавшие и оскудевшие жаждали немедленной сатисфакции, и требовали принятия мер самим оперуполномоченным. Выведенный из терпения их домогательствами по части восстановления справедливости, участковый вспылил, и послал японцев к такому начальнику с китайской фамилией, что при всём своём знании русского языка бедные Шумумото и Дзуцуоба так и не смогли разобраться: что же это за такой важный чин?

И тогда новоиспечённые ниндзя, игнорируя традиционный японский способ мести – совершение харакири на пороге дома врага, решили устроить зарвавшемуся американцу информационный «Пёрл-Харбор». К их радости, фотокамера, которой они сделали снимки у дома «русалки», во время стычки не пострадала. Целой была и кассета с записью подслушанного разговора. Скрежеща зубами от праведного негодования, приятели ещё раз основательно отредактировали материалы для телевидения и прессы, да так, что их «жареная утка» трансформировалась в «жареного индюка».

Трудно сказать, как им удалось выйти из положения (по некоторым сведениям, за приличную сумму в долларах электронику сумели реанимировать два сельских умельца – телефонист Бессонный и Завадов), уже через сутки на японском ТВ был показан телефильм о засилье янки в СССР. В некоторых крупных газетах появились статьи под заголовком «Американский кондор разоряет русские дворянские гнёзда», «Судьба наследницы русского помещика Костоломова – в опасности!», в которых повествовалось о хищнических попытках Стронхолда-младшего прибрать к рукам родовое поместье его законной владелицы Натали-сан. Развивая тему права на собственность, авторы статей по-японски тонко намекали, что не худо было бы подумать не только о возврате родовых поместий наследникам их былых, законных владельцев, но и о возврате кое-каких островов…