Полубоги и маги (сборник)

Аннабет и раньше доводилось видеть, как люди превращаются в животных, но к зрелищу этому так и не привыкла. Сейди сжалась в размерах до десятой части себя прежней. Нос удлинился и превратился в клюв. Волосы, одежда и рюкзак слились в гладкий покров перьев. Она стала небольшой хищной птицей – возможно, коршуном, – и ее прежде голубые глаза теперь сверкали золотом. Зажав в когтях крохотную фигурку, она расправила крылья и устремилась в середину вихря.

На нее тотчас налетела груда битого кирпича. Увидев это, Аннабет поморщилась, однако строительный мусор пронесся сквозь Сейди дальше, к счастью не превратив ее в пюре из перьев. Птичий силуэт Сейди лишь мерцал и подрагивал, как будто перемещался под толстым слоем воды.

Сейчас она в Дуате, поняла Аннабет, и перемещается на другой уровень бытия. При этой мысли мозг Аннабет принялся прокручивать массу самых разных возможностей. Эх, если бы полубоги умели проходить сквозь стены, пробегать сквозь монстров!

Ладно, на эту тему можно будет поговорить попозже. Пока же ей нужно поторопиться. Она взбежала вверх по ступенькам и смело бросилась в вихрь. На ее силовое поле тотчас с лязгом налетели металлические прутья и медные водопроводные трубы. Всякий раз, когда от золотой сферы отскакивал очередной кусок строительного мусора, та слегка тускнела.

Воздев в одной руке жезл Сейди, Аннабет зажала в другой свой новый кинжал. В магическом потоке лезвие из небесной бронзы тускло поблескивало, словно угасающий факел.

– Эй! – крикнула она фигуре, застывшей на краю карниза. – Мистер бог, как вас там!

Ответа не последовало. Возможно, из-за царившего вокруг гула ее голос был просто не слышен.

Затем пустая тридцатиэтажная коробка застонала. Со стен посыпалась известка и, словно куски сахарной ваты, тоже закружилась в вихре.

Коршун-Сейди была жива и невредима и направлялась к трехглавому монстру, что по спирали поднимался вверх. Чудовище уже преодолело половину пути. Энергично работая лапами, оно светилось теперь гораздо ярче, как будто вбирало в себя энергию этого торнадо.

Аннабет понимала: времени у нее в обрез.

Она покопалась в памяти, перебирая старые мифы и полузабытые истории, которые ей когда-то в лагере рассказывал Хирон. Когда она была младше, то впитывала такие вещи как губка, на лету схватывая и запоминая каждый факт, каждое имя.

Трехглавый жезл. Бог в Александрии Египетской. Внезапно она вспомнила. По крайней мере, она очень на это надеялась. Это был один из первых уроков, усвоенных ею в качестве полубогини. Имена наделены силой. Никогда не произносите вслух имя бога или чудовища, если вы не готовы стать объектом его внимания.

Набрав полную грудь воздуха, Аннабет крикнула как можно громче:

– СЕРАПИС!

Вихрь как будто притормозил. Огромные куски водопроводных труб замедлили свое безумное вращение. Облака кирпичей и досок замерли, повиснув в воздухе.

Остановленный в середине торнадо, трехглавый монстр попытался сохранить вертикальное положение. Парившая над ним Сейди разжала когти и выронила фигурку, которая тотчас превратилась в нормальных размеров верблюда.

Лохматый дромадер свалился монстру на спину. Перевернувшись в воздухе, оба существа рухнули на пол, образовав сплетение ног и голов. Трехглавый монстр продолжил борьбу, однако верблюд лежал на нем, беспомощно раскинув в стороны ноги, жалобно кричал и плевался, словно огромный ребенок, закативший родителям истерику.

С карниза тридцатого этажа прогремел мощный трубный глас:

– Кто посмел прервать мое триумфальное восхождение?

– Я! – с вызовом выкрикнула Аннабет. – Спускайся вниз. Тогда и поговорим.

Она не любила присваивать чужих верблюдов, однако ей нужно было привлечь к себе внимание бога. Что касается Сейди… то пусть она делает то, что задумала. В том, что у девушки явно что-то на уме, не было никаких сомнений.

Бог Серапис спрыгнул с карниза. Пролетев вниз тридцать этажей, он приземлился на полу, в пределах досягаемости кинжала Аннабет.

Впрочем, нападать на него не входило в ее планы.

Ростом Серапис был футов пятнадцать, не меньше. Одет он был в купальные плавки с цветастым гавайским рисунком. Тело бугрилось внушительной мускулатурой. Бронзовая кожа была покрыта мерцающими татуировками в виде египетских иероглифов, греческих букв и еще каких-то значков, смысл которых Аннабет был неведом.

Лицо бога обрамляли длинные, спутанные волосы, на манер растафарианских дредов. Кудрявая греческая борода спускалась до ключиц. У бога были зеленые глаза – совсем как у Перси. Аннабет даже покрылась гусиной кожей.

Обычно волосатые и бородатые типы ей не нравились, будучи не в ее вкусе, но этот бог был по-своему симпатичен, напоминая уже не юного, но все равно крутого сёрфера.

Увы, впечатление портил головной убор. То, что Аннабет поначалу приняла за высокий цилиндр, на деле оказалось плетеной корзинкой, украшенной вышивкой. И какой! Из анютиных глазок!

– Извините, – сказала она. – У вас на голове цветочный горшок?