Полынья

— Врачами займусь я, — заговорил Егор, провожая взглядом троллейбус и вспоминая Таллин, узкие улочки Вышгорода, где вот такую махину — троллейбус — никак не втиснешь. — В Таллине я познакомился с врачом. Она лечит заикание по новому методу, внушением. — Он взглянул на жену, та, сломав брови, глядела поверх троллейбуса, на заводские окна второго этажа. — Это что-то похожее на гипноз, а может, и гипноз на самом деле, я толком не понял. Вылечивают в один момент. Этот метод так и называется — одномоментный.

— Чего теперь сделаешь, почти взрослая она. Вот если бы раньше, дети податливее на лечение. Эх, Иринка… — И Варя решительно направилась через улицу, позади троллейбуса, еще не успевшего повернуть.

— А я все-таки попробую, свожу ее.

— Свози, тебе не привыкать ездить…

Егор глазами проводил жену, пока она не скрылась в дверях проходной, и тут догадка осенила его: Варя сердится на него и сердится, может быть, не только и не столько из-за дочери, сколько из-за того, что проездил и без него главным технологом назначили эту бездарь Неустроева, а ей хотелось бы, чтобы ее муж ходил в больших начальниках. Что ж, она права, он получше Неустроева подготовлен для той работы, нечего стыдиться, признавая это, и стал бы работать не хуже, а получше его. Но ведь у него есть свое, кровное, свой угол, свои друзья, талантливые ребята. Что еще ему надо?

А ей-то что надо, ей-то? В свое время она так гордилась, что он у нее изобретатель. Вот хотя бы в прошлом году… Они с Иваном получили по малой медали ВДНХ за свой прибор, по малой, но все-таки золотой. Варя, помнится, нацепила его медаль и целый день не снимала.

21

Сторонний мог бы подумать, что за столом сидели игроки. В середине — Егор в темно-синем халате, какие принято носить в лаборатории. Сидел он, откинувшись на спинку стула и держа перед собой листки с чертежами. Со стороны могло показаться, что он прячет их от соседей, сидящих справа и слева. На лице его такое выражение — лоб наморщен, глаза прихмурены, рот упрямо сжат — какое бывает у игрока, решающегося на большую ставку.

По левую руку от него — Иван Летов. Он чуть-чуть склонил голову в сторону от Егора, как бы не желая даже позой своей показывать заинтересованность в том, что содержат листки соседа. Листки же Ивана лежали на столе. Голубые глаза его, и без того маленькие, теперь почти совсем не видны были, они как бы потерялись в хитроватом загадочном прищуре, какой был свойственен Летову, и только ему. Третий, Эдгар Фофанов, или по-цеховому Эдгар По, с длинным смуглым лицом и большим носом, сидел со скучающим выражением. Ни перед ним, ни в руках его не было ни одной бумажки. Казалось, он уже делал ставку и неудачно и теперь разыгрывает лишь равнодушие к удачам или неудачам своих партнеров. В отличие от Егора и Ивана, в нагрудных карманах которых торчали измерительные инструменты — у Егора штангенциркуль, у Ивана — масштабная линейка — они еще верны были цеховым привычкам, у Эдгара карман оттягивал микроприемник, сконструированный им самим. Приемник нет-нет да пошумливал легонько, и тогда с лица Эдгара сходило скучающее выражение и оно чуть оживлялось.

На листках у Егора были набросаны способы крепления концевых мер — измерительных контактов нового прибора. Одни решения были более или менее удачны, другие еще совсем сырые. На листках Ивана были изображены свои решения, летовские. «А ведь я почти подошел к концевым мерам», — сказал Иван, когда в прошлый раз Егор рассказал о пришедшей ему в голову догадке использовать в новом приборе концевые меры. Но и Егор, и Иван — оба они знали, что это лишь начало, что впереди главная забота — поиск решений с многими неизвестными.

Егор был скор на идеи, это все знали, Иван был скор в конструировании. И вообще он удачливый, этот Летов. Вот кто родился в сорочке. Егор помнил его еще тогда, когда Иван пришел на завод после ремесленного: длиннющий, худющий, но никто быстрее его не собирал индикаторы, никто не делал это вслепую, как делал он. Потом он ушел в армию, слал на завод письма из родной танковой части. Недолго был водителем машины, перевели в ремонтную мастерскую, а потом в экспериментальную лабораторию.