Понкайо. Книга 3

Захар страшно злился на свою недальновидность. Окружил себя не теми людьми, с самого начала доверял не тем, позволил сбить себя с пахвей. Сильнее предательства и лжи Захар ненавидел чужое лицемерие и привычку действовать из-за угла. Если его пытались объегорить или выставить дураком, в нем вспыхивала одержимость самого жестокого отмщения. Только так он мог успокоиться. Захар был готов прямо сейчас собрать питомцев, швырнуть им обвинения в их жадные иезуитские физиономии, а потом броситься на изменщиков и рвать, рвать зубами, хрустеть чужими костями, ломать пальцы, пока не выбьется из сил и не окажется в их лапах или не упадет замертво с ножом в спине. О, каким бы наслаждением были для него их крики! Захара искушала мысль воплотить эту сладкую грезу в реальность. Но есть ли толк? Чего он добьется? Облечет себя на смерть, а умирать не хочется. Сколько бы черепов ни проломил Захар, в одиночку стаю не одолеть. Кто-то останется, будет жить и посмеиваться над позорной кончиной обуянного яростью командира, мусолить с остальными предателями эту «постыдную сцену» и приговаривать, мол, Шкиперу даже не хватило силы духа сохранить гордость и встретить поражение с достоинством. Захар не собирался уходить в мир иной с клеймом пораженца. И не потому, что это клеймо поставит кто-то другой, к чьему мнению будут прислушиваться, ведь он жив и волен наплести что угодно, а Захар почил и уже не способен высказать свою точку зрения и постоять за себя. В победе он видел восстановление справедливости и внутреннего баланса, воздаяние за годы самоотречения и заботы, за вложенные силы и впустую растраченное доверие.

Глава 5

– Скажи честно, Руслан, почему ты сопротивляешься мне? У тебя есть что-то, от чего ты не можешь отказаться? Поправь, если ошибаюсь, но мне кажется, у тебя неплохие отношения с отцом. Ты отказываешься только из-за него? Будь у тебя любимая, ты наверняка бы взял ее с собой. Может быть, ты влюблен безответно и не готов отказаться от возможности хотя бы изредка видеть свою мечту, раз уж добиться ее не в силах? Не думай, я не насмехаюсь над тобой. Мне всего лишь хочется понять тебя, узнать лучше. Привычный образ жизни нелегко оставить… Даже когда он не приносит удовлетворения. Нелегко просто потому, что ты связан силой привычки. Но вы дрейфовали пять месяцев… Связь с прежней жизнью истерлась. Уверен, ты не станешь отрицать, что когда-то близкие люди теперь кажутся тебе далекими и нереальными, словно это вовсе не ты пропал без вести, а весь остальной мир ушел под воду. Ты чувствуешь, как изменился? Ты должен это чувствовать. Когда я сказал, что ты не похож на свою фотографию в паспорте, я имел в виду не только внешность. На фотографии у тебя по-юношески серьезный вид. Ты будто стараешься выглядеть суровее, чем есть, но глаза выдают неуверенность студента, охваченного страхом показаться неловким и смешным.

Сейчас на меня смотрит молодой капитан. Пусть он и не сумел противостоять буре, потерпел поражение в схватке с нею и едва не погиб, но все же он доказал, что просто так не сдается и умеет проигрывать. Все пять месяцев он поддерживал жизнь в неисправной яхте, поддерживал порядок, заботился и продолжает заботиться о своем товарище. Да, я вижу настоящего капитана. Взгляд твердый и неприветливый, руки немного дрожат, но не от страха, ты просто очень хочешь вырвать мне сердце. А еще ты часто поджимаешь губы и стискиваешь кулаки. Ты уже не тот Руслан двадцати девяти лет, каким был пять месяцев назад. Держу пари, ты ощущаешь себя не тридцатилетним, а намного, намного старше. И я не удивлюсь, если выяснится, что все это время ты прекрасно знал о ненадежности Максима, но продолжал заботиться о нем, потому что это твой долг. Долг капитана.