Понкайо

– В моей власти уберечь тебя от этого. У тебя не было возможности заметить, но ты приглянулась мне. Я решил тебя оставить. Не волнуйся, никто из моих людей тебя не тронет, мое слово здесь закон. Не смотри на меня побитой собакой, Инга. Поверь, все не так мрачно, как может показаться. Подумай сама, что предпочтительней: остаться здесь, под моей защитой, или переходить из рук в руки, терпеть побои и унижения, чтобы в конце концов умереть в притоне. Выбор очевиден, согласись.

Парализованная горем, Инга осталась апатичной к его словам. Палач закашлялся тяжелым хриплым кашлем курильщика с многолетним стажем, прочистил заложенное горло и присел рядом с девушкой. Взял ее безвольную руку в свою твердокаменную ладонь и медленно стянул с безымянного пальца простое, без камней, обручальное кольцо, не переставая при этом говорить размеренно и спокойно:

– Ты напрасно убиваешься по нему. Поверь, это хорошо, что он погиб вот так, защищая тебя. Это делает ему честь. Останься он в живых, вас бы все равно разлучили. Так не лучше ли смерть за любимую женщину, чем такой конец? Ты это переживешь, у тебя будет время. – Он поцеловал ее холодную руку и положил обратно на одеяло. Кольцо осталось зажатым в его пудовом кулаке. – Тебе лучше принять меня – лучше для самой себя. Вариантов здесь нет, и ответов я не жду. С моим решением тебе придется смириться, и думать тут явно не над чем. Разве что подумать над своим поведением. Я надеюсь на твое благоразумие, Инга. Поиграть я люблю, но всему есть предел. Начнешь закатывать истерики, я ни минуты не буду колебаться, тут же распрощаюсь с тобой. Надеюсь, мысль свою донес.

Захар поднялся.

– Сегодня и завтра побудешь здесь, пока мы не подготовим все для заселения в бунгало. У тебя будет свой личный уголок. Познакомишься с другими девушками, заведешь подруг… Все они здесь по своей воле и умело разбавляют компанию моих ребят, так что бояться нечего. Ты, верно, проголодалась? Я принес тебе вареного картофеля с жареной рыбой и напиток из кэроба. Это порошок из бобов рожкового дерева. Мы сами добываем, высушиваем и обжариваем. Пробовала когда-нибудь? Похож на какао, но слаще и с легкой шоколадной кислинкой. Очень вкусно, обязательно попробуй, я пью его целыми чашками: помогает от кашля. Подкрепись, ложись в кровать и постарайся заснуть. Сон для тебя сейчас лучшее лекарство. Можешь оставить лампу включенной, если хочешь, только мокасины снять не забудь. У нас не спят в обуви. Доброй ночи.

Он поцеловал девушку в лоб и ушел.

На пальце осталась бледная полоска от кольца. Подступающие слезы собрались в переносице, и хотя девушка их не сдерживала, они как будто не могли пройти дальше, теснились все плотнее, отяжеляя голову, сдавливая лоб и виски.

В ушах отчетливо прогремел выстрел. Оглушающий, пронзительный, страшный, всего один выстрел – и оборванная на ее глазах жизнь с треском разломила душу пополам. Его больше нет. Она осталась одна. Ему выстрелили в грудь из пистолета. Он был жив еще несколько минут, но в горле бурлила кровь, он не мог вымолвить ни слова. Он пытался вдохнуть, но давился и кашлял. Все это время Инга в оцепенении сидела на коленях рядом, охваченная ужасом и неверием, не в силах пошевелиться или закричать, не в силах отвести от него застывшего взгляда, сделать что-нибудь, протянуть руку… Только сейчас Инга поняла: она даже не коснулась его на прощание. Он умирал рядом, но ее как будто не было, она не сумела справиться с собой, чтобы хоть как-нибудь облегчить его страдания, ничего не сказала, ни слезинки не уронила… Он умер, глядя на нее, глядя со страхом и болью за нее.

Случившееся больше не казалось сном. Инга судорожно задышала, чувствуя, как горячий воздух обжигает легкие и сдавливает грудь, словно при смертельной агонии. Глаза наполнились слезами – и горечь утраты хлынула на свободу, прокладывая дорогу через проломленную плотину оглушения, открывая рану, которой не суждено зарубцеваться. Девушка уткнулась лицом в одеяло, неосознанно, конвульсивно обхватила себя за плечи и забилась в отчаянных рыданиях, дрожа от холода и несчастья. Кровь из агонизирующей раны вливалась в вены и неслась к сердцу, распирала его и сочилась сквозь стенки, не позволяя сделать и вздоха без боли.

Почему я осталась жива?..

Глава 3

На новое место Ингу вели с завязанными глазами.

– Добро пожаловать в цветник, – объявил Захар, снимая повязку. – Это уголок наших девушек. Теперь и твой.