Пора убивать

В газете из Джексона он ничего не обнаружил, хотя и надеялся, что Ричард Флэй о чем-нибудь да сообщит. Видимо, следовало там, у тюрьмы, уделить ему чуточку больше внимания. Ничего не увидел он и в мемфисской прессе. Издание Тьюпело тоже хранило молчание. Однако это не удивило Джейка, просто в глубине души он рассчитывал, что кто-нибудь докопается до произошедших перемен. Видимо, слишком поздно все это вчера произошло. Ну что ж, будем ждать понедельника. Джейку надоело прятаться, надоела двусмысленность его положения. Но до тех пор, пока газеты не сообщат обо всем, пока народ в кафе, прихожане в церкви, пока другие юристы, включая Бакли, Салливана и Лоттерхауса, не узнают, что дело вновь вернулось к нему, он, Джейк, будет вести себя тихо и оставаться в тени. Что бы ему такое сказать Салливану? Карл Ли позвонит Маршафски или, скорее, своему знакомому головорезу, который и сообщит Маршафски новость. Интересно, какого рода заявление для прессы сделает Акула на этот раз? А потом он сам свяжется с Уолтером Салливаном и поделится с ним этим восхитительным известием. Все это произойдет в понедельник утром, если не раньше. Информация в фирме Салливана распространяется быстро, так что, по-видимому, очень скоро старшие и младшие партнеры вместе с сотрудниками соберутся в длинном, отделанном под красное дерево зале заседаний и начнут проклинать Брайгенса с его аморальностью и бестактностью. А молодые сотрудники, чтобы произвести на боссов положительное впечатление, станут еще перечислять пункты кодекса, которые Джейк якобы нарушил. Джейк ненавидел их всех и каждого в отдельности. Он пошлет Салливану краткую записку, а ее копию направит Лоттерхаусу.

Что же касается Бакли, то ему он не станет ни звонить, ни писать. Его, должно быть, удар хватит, как только он прочтет газеты. Хватит письма судье Нузу, а уж он сам передаст Бакли его копию. Нет, личного послания Бакли не дождется.

У Джейка появилась интересная мысль, он поколебался, а затем все-таки набрал номер Люсьена. Было только начало восьмого. Трубку сняла его прислуга, или кем она ему там еще доводилась.

— Салли?

— Да.

— Это Джейк. Люсьен проснулся?

— Минуточку. — Она перекатилась по постели и передала трубку Люсьену.

— Алло.

— Люсьен, это Джейк.

— Ну, и чего же ты хочешь?

— У меня хорошие новости. Вчера Карл Ли снова обратился ко мне. Его дело опять за мной.

— Какое дело?

— Дело Хейли!

— А, мститель. Так он таки твой?

— Со вчерашнего дня. Нам есть чем заняться.

— Когда суд? Где-то в июле?

— Двадцать второго.

— Уже недолго. Что нужно в первую очередь?

— Найти психиатра. Чтобы не очень много брал и умел молчать.

— У меня есть именно такой.

— Отлично. Займись им. Я перезвоню через пару дней.

* * *

Карла проснулась в приличествующий воскресному дню час и нашла своего мужа на кухне, занятого газетами, которые валялись на столе и на полу. Она быстро сварила свежий кофе и, не проронив ни слова, тоже уселась за стол. Улыбнувшись жене, Джейк продолжал листать страницы.

— Во сколько ты поднялся? — спросила наконец она.

— В половине шестого.

— Зачем? Сегодня же воскресенье.

— Не мог спать.

— Был так взволнован?

Джейк опустил газету.

— А я и в самом деле взволнован. Даже очень. И мне жаль, что ты не разделяешь мой энтузиазм.

— Прости меня за вчерашний вечер.

— Тебе нет нужды извиняться. Я же знаю, что ты чувствуешь. Твоя беда в том, что ты видишь только отрицательные стороны, а плюсы ускользают от тебя. Ты даже представить не хочешь, чем для нас с тобой может закончиться это дело.

— Джейк, оно меня пугает. Телефонные звонки, угрозы, горящие кресты. Даже если твое дело сулит миллион, а вдруг что-нибудь случится?

— Ничего не случится. Получим еще парочку угроз, ну, покосятся на нас в церкви, в городе, но на этом все закончится.

— Но ты и сам в этом не уверен.

— Мы говорили об этом весь вечер, и мне вовсе не хочется тратить сегодняшнее утро на то же самое. Хотя у меня есть кое-какие соображения.

— Ну же, я сгораю от нетерпения.

— Вместе с Ханной ты вылетишь в Северную Каролину к своим родителям. Поживете у них до окончания суда. Родители твои будут только рады, а нам не придется беспокоиться по поводу Клана или кого там еще, кто любит жечь кресты.

— Но до суда еще полтора месяца! Ты хочешь, чтобы мы все это время оставались в Уилмингтоне?

— Да.

— Я, конечно, люблю своих родителей, но мне это кажется смешным.

— Ты видишься с ними редко, а они скучают по Ханне.

— А с ней вместе мы скучаем по тебе. На полтора месяца я к ним не поеду.

— Но мне предстоит куча всякой подготовительной работы. Я не буду ни есть, ни спать, пока суд не закончится. Буду работать по ночам, по воскресеньям…

— Что в этом нового?

— Я не поверну к вам головы, целиком уйду в дело.

— Мы привыкли к этому.

— Ты хочешь сказать, что справишься со всем этим? — Джейк улыбнулся.

— Я справлюсь с тобой. Меня пугают только эти сумасшедшие вокруг.

— Если эти сумасшедшие станут действительно опасными, я уйду в сторону. Я побегу со всех ног, если моя семья вдруг окажется в опасности.

— Обещаешь?

— Конечно, обещаю. Давай отошлем Ханну.