После бури

Может быть, поэтому так трудно объяснить, что такое хоккей, тем, кому хоккей чужд. Потому что он либо был в твоей жизни всегда, либо не был никогда. Если ты вовремя не влюбился, то, повзрослев, решишь, что это спорт. Надо быть ребенком в тот самый первый миг, когда руки сжали клюшку, а в сердце воцарился покой, чтобы знать, что хоккей – всего лишь игра. Если повезет, по-настоящему повезет, он так и останется игрой навсегда.

Снежинки, огромные, как прихватки для кастрюль, падали на Бьорнстад, смех из ледового дворца долетал до самой парковки. Кому-то это покажется логичным, а кому-то безумным, но кое-где игра может спасти все твое детство. Всегда находясь в ее центре, ты не чувствуешь ни тревоги, ни страха, потому что для них просто не остается места. Есть только возбужденные крики, хохот и учащенное дыхание, и если все твои товарищи – товарищи по команде, ты никогда не одинок. Вечером, ложась в постель, ты не заснешь, а вырубишься, и родители осторожно стянут с тебя спортивный свитер. Утром ты проснешься голодный как волк, наскоро запихнешь в себя завтрак и вылетишь из дому, потому что на улице уже кто-то играет. Впереди всегда новая игра и последний решающий гол. Если ты любишь игру, любишь по-настоящему, то других воспоминаний о детстве, кроме нее, у тебя и не останется. Все твои самые счастливые мгновения – это ты с клюшкой в руках, плечом к плечу с лучшими друзьями, когда Вселенная умещается на нескольких квадратных метрах между двумя воротами и круче вас никого нет. Самое прекрасное, что можно дать ребенку, это возможность стать частью чего-то большего. Самое потрясающее – это быть вместе.

Поэтому так больно быть не таким ребенком. Ребенком, чье имя никто и не вспомнит, глядя на школьные фото, потому что он всегда был только частью собственного детства и никогда – частью чужого. Ему так холодно рядом с другими, что он замерзает внутри себя самого.

Маттео стоял в темноте между деревьями у края парковки рядом с ледовым дворцом. Он осторожно постучал ногой по замерзшей луже, слушая, как хрустит трескающийся лед. Интересно, озеро уже замерзло? Для мальчишек, которые увлекались хоккеем в этом городе, день, когда можно наконец выйти на озеро, был праздником важнее сочельника. Иногда этому радовался даже Маттео: они так увлекались своей игрой, что ненадолго переставали задирать и гнобить его. Только, к сожалению, передышка длилась не слишком долго.

Рут всегда говорила: «Потерпи! Одолеешь эти тринадцать лет и будешь свободен! И мы уедем отсюда, мы повидаем мир, ты и я, окей? Просто не высовывайся в школе и держись подальше от хоккеистов». Только это не так-то просто, когда в этом городе повсюду, куда ни плюнь, одни хоккеисты. Примерно в то же время три года назад, когда Маттео было одиннадцать, он ехал мимо озера на велосипеде и его поймали старшие мальчишки из школы. Сперва они обманули его, сказав, что он может поиграть с ними, это всегда так просто и так жестоко, а потом уговорили спуститься на лед и проверить, выдержит ли он. «Дальше! Дальше!» – кричали они. Поначалу они как будто подбадривали его, но скоро в их словах зазвучала угроза: «Иди вперед, не то мы тебе ноги переломаем, когда выйдешь на берег!»

Маттео зашел так далеко, что, когда лед под ним затрещал, он понял, что если сейчас побежит, то обречен на гибель, стоит перенести вес на одну ногу, он рухнет в холод и тьму и никогда не сможет выбраться на поверхность. Потом ему тысячу раз снились кошмары: он видел свет, но не мог найти полынью и, тщетно колотя по льду маленькими кулачками, медленно опускался на дно. Его ума хватило лишь на то, чтобы лечь плашмя и попытаться как можно равномернее распределить вес. Он думал, что надо ползти к берегу, но боялся. Поэтому просто лежал и плакал.

Он не знал, опомнились ли мальчишки на берегу. Для этих мерзавцев все всегда начинается как шутка – так потом оправдывают их родители. Мальчишеская шалость. Дети, сами понимаете. Они же не нарочно. Маттео не слышал, смеялись они или кричали, потому что рыдал, прижавшись губами ко льду. Привлечь его внимание можно было только заорав.

– ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ, УРОДЫ?

Маттео осторожно поднял дрожащий подбородок и посмотрел в сторону берега. Два подростка примерно того же возраста, что его сестра, остановили на дороге свой мопед и спускались к озеру. Мальчишки на берегу в ужасе кинулись врассыпную, один из подростков побежал вслед за ними с кулаками, но его товарищ остановил его, указав на Маттео. Лед хрустнул, и тогда Маттео впервые закричал в полный голос. Подростки заозирались в поисках какого-то подобия веревки, не найдя ничего, сняли куртки и свитера и связали вместе. Тот из ребят, что был полегче, подполз к Маттео, кинул ему самодельную «веревку» и медленно вытащил его на безопасное место.