После бури

Своих детей у него никогда не было, а тренировал он в конце карьеры только взрослых мужчин, поэтому, когда Алисия в четыре с половиной года пришла на первую тренировку, о вишневых деревьях он и думать забыл. Самая младшая в группе, самая маленькая на льду, и с самого начала – лучше всех. Сейчас ей почти семь, и она настолько хороша, что родители других детей бунтуют, когда клуб выпускает ее на лед играть с мальчишками. «Некоторые взрослые – дураки», – с сожалением сказал Суне, когда она спросила, почему ей нельзя играть с мальчиками, но этого-то ей объяснять не требовалось. Она и так знала про взрослых больше, чем нужно. Синяки у нее появлялись реже с тех пор, как Теему явился к ней домой и проинформировал всех присутствующих, кто отныне защищает ее интересы, но атмосфера в доме изменилась не сильно, и никому не было дела до того, приходит она обедать или нет, а когда не приходила, только радовались. Поэтому после школы, если у Алисии была тренировка, она прямиком шла в ледовый дворец, а если тренировки не было – к Суне. Другие дети, наверное, рисовали бы рисунки, чтобы повесить ему на холодильник, но Алисия была не сильна в рисовании и вместо рисунков оставляла Суне вмятины от шайб на стене дома: маленькие оттиски во времени, напоминание о том, что здесь растет человек, которого ты любишь.

Суне научил ее играть в хоккей, а потом – всему остальному, что нужно уметь в жизни: завязывать шнурки, знать наизусть таблицу умножения, слушать Элвиса Пресли. Она ходила с ним и псом в лес, и старик рассказывал ей все, что сам знал о деревьях и травах, иногда ненадолго прерываясь, – «Бегите вперед, я догоню», – когда дыхание сбивалось и начинало болеть в груди. Последнее время это случалось все чаще – так он научил девочку ездить на велосипеде: он бежал за ней по улице, поддерживая за багажник, а когда больше не мог бежать, прошептал: «Поезжай вперед», и она поехала.

Когда Алисия пошла в школу, в один из первых дней она сказала, что Суне идет с ее классом на пикник и надо приготовить бутерброды. Суне ничего не понял, и тогда Алисия раздраженно вздохнула: ты – еще один взрослый. Понятнее от этого не стало, но Алисия просто взяла клюшку и проворчала, что ей некогда: мол, сам звони учительнице, раз так туго соображаешь. Под монотонное «БАНК БАНК БАНК», доносившееся из сада, Суне позвонил учительнице, и та все объяснила: в классе она говорила детям, что для сопровождения им нужен «еще один взрослый», а Алисия подняла руку и сказала, что знает такого взрослого.

Поэтому теперь Суне и пес ходили на все школьные пикники и экскурсии. Услышав, что девочка представила одноклассникам пса как «пес Суне», он одернул ее: «Это и твой пес тоже». Когда Алисия в тот вечер бросала шайбы на улице, он подумал, что ей бы нужно клюшку подлиннее, – за последнее время она выросла сантиметров на десять точно.

Сегодня Алисия постучалась к нему рано, задолго до начала уроков. Была среда, середина недели и середина месяца, у нее дома в такие дни не всегда кормили завтраком. Поэтому они с Суне пошли в магазин и купили молоко, хлеб, варенье и печеночный паштет. По дороге обратно Суне шел медленно. Алисия спросила, во сколько лет берут в сборную, а Суне ответил, что это зависит не от возраста, а от того, как хорошо ты играешь.

– Как думаешь, сколько тебе будет, когда меня возьмут в сборную?

Суне улыбнулся:

– А сколько мне сейчас, по-твоему?

– Сто? – предположила Алисия.

– Да, иногда я и сам чувствую, как будто мне сто лет.

– Хочешь, понесу продукты? – спросила она.

Суне погладил ее по голове.

– Да нет, мне не тяжело, бери пса и бегите вперед. Я догоню!

И Алисия послушалась его. В саду она отпустила собаку. До начала первого урока оставалось время, можно было еще немного покидать шайбу.

Банк. Банк. Банк.

76

Дороги в объезд

В среду утром Беньи позвонил сестрам, и всю дорогу до озера Адри ругалась на чем свет стоит. Этот осел заехал на автодоме в лес, да еще спустился к воде, ну и конечно же застрял.

– Это автодом, осел, а не джип, ну, конечно, ты застрял! – проинформировала его Адри, выпрыгивая из машины, но что с этого осла возьмешь.

– Это больше не автодом, теперь это дача – по-моему, гениально придумано! – ухмыльнулся Беньи.

Беньи, Столичный, Мая и Ана упихнулись в машину Адри, и ей пришлось опустить окна: от подростков разило так, что лисы бы разбежались. Когда они приехали в собачий питомник, кухню заполнил смех Беньи – его мать и сестры уже много лет не слышали, чтобы он так смеялся. Будь Адри наивнее, она бы сказала, что он влюбился. Ну как тут сердиться? Это почти невозможно. Почти.

Ана решила прогулять школу, Мая в свою, очевидно, решила не возвращаться, поэтому, позавтракав, они снова отправились в лес. Куда точно, они и сами не знали, но если это последние денечки, когда еще можно притвориться, что ты ребенок и что жизнь – штука незамысловатая, то грех такую возможность упускать.

Адри и Беньи подбросили Столичного в ледовый дворец. Помахав, он вошел внутрь, и Беньи какое-то время смотрел ему вслед, а Адри смотрела на Беньи.