После похорон

Мисс Гилкрист поплотнее натянула свою черную шляпу и убрала седую прядь волос. Досудебное расследование было назначено на двенадцать часов, а сейчас было всего двадцать минут двенадцатого. Серое пальто и юбка такого же цвета выглядят совсем не плохо, подумала она, и новая черная блузка сюда вполне подходит. Ей бы хотелось быть во всем черном, но такого она себе позволить не могла. Мисс Гилкрист осмотрела стены небольшой аккуратной спальни, которые все были покрыты видами Бриксхэмского залива, Кокингтон-Фордж, Энстиз-Коув, Киенс-Коув, Полфлександского залива, бухты Баббакомб и других рыбацких деревушек, подписанными размашистым почерком Коры Ланскене. Ее взгляд с особой любовью остановился на этюде с Полфлександским заливом. На комоде, в аккуратной рамке, стояла выцветшая фотография, на которой была изображена чайная «Плакучая ива». Посмотрев на фото, мисс Гилкрист нежно вздохнула.

От воспоминаний ее отвлек звонок во входную дверь.

— Боже, — пробормотала женщина, — интересно, кто…

Она вышла из спальни и стала спускаться по довольно шатким ступенькам. Раздался еще один звонок, а затем резкий стук в дверь.

Почему-то мисс Гилкрист занервничала. На какое-то мгновение она замедлила шаг, но потом нехотя подошла к входной двери, уговаривая себя не быть дурочкой.

На ступеньках стояла хорошо одетая молодая женщина — вся в черном, с небольшим черным чемоданчиком в руках. Увидев взволнованный взгляд открывшей ей дверь дамы, она быстро проговорила:

— Мисс Гилкрист? Я племянница миссис Коры Ланскене — Сьюзан Бэнкс.

— Боже мой, ну конечно! — воскликнула компаньонка Коры. — А я и не знала… Прошу вас, заходите, миссис Бэнкс. Осторожнее — вешалка, не ударьтесь. Сюда, пожалуйста. А я и не знала, что вы приедете на слушания, иначе обязательно что-нибудь приготовила бы — кофе или что-то еще…

— Мне ничего не надо, — резко сказала Сьюзан. — Прошу прощения, что напугала вас.

— А знаете, вы меня действительно напугали. Как глупо! Обычно меня трудно испугать. Я ведь сама сказала адвокату, что не боюсь

и не буду бояться, если останусь в этом доме одна. И я действительно не боялась. Хотя — может быть, это все из-за досудебного разбирательства и всех этих мыслей — сегодня с утра я все время нервничаю. А полчаса назад зазвонил звонок, и я еле-еле заставила себя открыть дверь. Хотя это очень глупо — ведь маловероятно, что убийца воротится назад? С какой это стати? И это действительно оказалась всего лишь монахиня, которая собирала деньги для сиротского приюта. Я почувствовала такое облегчение, что дала ей целых два шиллинга, хотя я вовсе не католичка и не люблю ни католическую церковь, ни этих монахов с монахинями, хотя и считаю, что Маленькие сестры бедных[17] делают нужную работу. Но прошу вас, присаживайтесь миссис… миссис…

— Бэнкс.

— Ах, ну да, конечно, миссис Бэнкс. Вы приехали на поезде?

— Нет, на машине. Но ваша дорога так узка, что я решила оставить машину на стоянке у заброшенного карьера.

— Дорога действительно очень узкая, но здесь редко не проезжает транспорт. Дорога почти заброшена.

Произнося последние слова, мисс Гилкрист непроизвольно вздрогнула.

Сьюзан Бэнкс в это время осматривала комнату.

— Бедная тетя Кора! — сказала она наконец. — Она все отписала на мое имя.

— Да, я знаю. Мистер Энтвисл рассказал мне. Думаю, вам понравится мебель. Как я понимаю, вы недавно вышли замуж, а мебель нынче очень дорога. У миссис Ланскене было несколько очень милых вещей.

Гостья с этим не согласилась. Кора ничего не понимала в антиквариате. Стили мебели в ее доме колебались от модерна до ар-нуво.

— Мне она совсем не нужна, — сказала Сьюзан. — Знаете, мебель у меня уже есть. Я выставлю ее на продажу, но, может быть, вы захотите что-то взять себе? Я с удовольствием…

Слегка смущенная, молодая женщина остановилась. Но мисс Гилкрист была совсем не смущена — она просто светилась от счастья.

— Боже, как это мило с вашей стороны, миссис Бэнкс, очень, очень мило! Я очень ценю ваше предложение. Но, понимаете, у меня уже есть собственные вещи. Я храню их на складе на тот случай, если они понадобятся мне в один прекрасный момент. Там же есть несколько картин, которые оставил мне мой отец. Знаете, у меня когда-то была небольшая чайная — но потом началась война, вы знаете, как это бывает, и все закончилось очень печально. Однако все я не продала, потому что надеюсь, что когда-нибудь смогу опять открыть ее, поэтому сохранила лучшую мебель, папины картины и еще кое-что, что напоминает мне об отчем доме. Но, если вы действительно не возражаете, я бы очень хотела взять себе вот этот маленький разрисованный чайный столик, который принадлежал милой миссис Ланскене. Очаровательная вещь — мы всегда пили на нем чай.

Сьюзан с дрожью посмотрела на небольшой зеленый столик, разрисованный крупными пурпурными клематисами, и быстро заверила мисс Гилкрист, что будет счастлива, если та его заберет.