После России

— Поскольку я был активен в общественно-политической жизни в СССР, то — и тут, хотя я не считаю себя склонным к политике, скорее заражаясь этим по необходимости, по инерции судьбы, потому что много интересов связано с СССР, я участвую в различных движениях. Существенным и важным было мое многолетнее участие в Интернационале сопротивления, который создан Буковским, Максимовым и мной. Вначале я был президентом, движение базируется в Париже. Потом был председателем правления, потом отошел в сторону, поскольку был занят работой на радио «Свобода», а один год, взяв отпуск на радио, переехал в Париж и занимался только делами сопротивления. Надо сказать, что мы сделали довольно много, хотя могли и больше, но руки были связаны финансовыми трудностями. Основная цель организации, объединяющей представителей 25 государств, которые находились или под властью коммунистических режимов, или под властью марионеточных правительств, — акции протеста, добывание объективной информации о происходящем. В частности, мы организовывали вывоз советских пленных из Афганистана. Тех, которые решили остаться на Западе. Это было нелегко, потому что та страна, через которую мы вывозили (назвать ее я не могу), не хотела, чтобы об этом было известно. Приходилось идти на всякие достаточно сложные дела, чтобы этих людей вывезти, дать им здесь прижиться, акклиматизироваться. Кое-кто из них потом попадал на родину. Мы создали радио «Кабул», вещавшее на советских солдат. Разумеется, не с призывами дезертировать, потому что моджахеды очень жестоко относились к советским пленным. Мы понимали, что было бы аморальным призывать советских солдат дезертировать, мы просто разъясняли смысл этой грязной, преступной войны. Чтобы люди знали, за что они тут умирают и кого они тут убивают. Наши люди отвозили афганцам медикаменты, издавали там газету «Красная звезда», где печатались Войнович, Зиновьев и другие известные авторы. Наши люди проникали в Кабул и расклеивали эту газету в центре города. Ездили мы в Анголу, в Никарагуа, снимали фильм об уничтожении сандинистским режимом индейского племени.

Сейчас Интернационал сопротивления практически прекратил существование, нас перестали финансировать частные источники и частично фонд поддержки демократии, то есть американский конгресс. По-видимому, повлияла перестройка в СССР. Думаю, что это типично западное сознательное заблуждение. Вместо того чтобы выстраивать широкомасштабную стратегию, требующую переосмысления всей ситуации в мире, они предпочитают находиться в плену мнений, что ничего не надо делать, все само образуется. Придет к власти голубь, заклюет всех ястребов, и наступят мирные реформы. Вот и сейчас они закрывают глаза на отрицательные моменты в правлении Горбачева, на тбилисскую бойню, на то, что сейчас происходит в Прибалтике. Они не хотят этого видеть, они простят Горбачеву все. Для того, чтобы он соответствовал их иллюзиям. Правда, это еще связано с тем, что в США есть закон, по которому благотворительные деньги списывались с налогов.

Мы создали Кельнский клуб. Раз в год собираем различные конференции по кардинальным вопросам. Последняя посвящалась проблемам СССР.

Вывоз пленного из Афганистана нам обходился примерно в 25 тысяч долларов. Мало того, что человека надо вывезти, надо еще иметь деньги на его жизнь. Представляете себе молодых парней, как правило, небольшой грамотности, как правило, испорченных советской идеологией; находившиеся в плену (причем многие из них наркоманы) попадают сюда не потому, что они сюда стремились, а потому, что оказались в безвыходной ситуации. Сплошь и рядом они дезертировали из армии не по идеологическим соображениям, а из-за дедовщины. Было много случаев самострелов, самоубийств. Оказавшись на Западе, подавляющее большинство из них не понимали новой жизни, требующей изучения языка, вживания в обычаи, в общественную жизнь. И они оставались одинокими. Так вот, эти 25 тысяч уходили еще и на курс обучения языку, содержание человека, который на первых порах был для афганца и папой и мамой. Многое кончалось печально, парни впадали в депрессию. Прошлое начинало представляться в более розовом цвете, чем оно было. Советское посольство интенсивно обрабатывало невозвращенцев. Дескать, родина вам не простит. И вот был такой Николай Рыжков, очень симпатичный парнишка, толковенький. решивший вернуться домой. Насколько мне известно, ему дали тринадцать лет. Но вроде бы потом, через четыре года, его освободили. Конечно, все мы не могли предусмотреть. Когда мы получали письма из Афганистана с мольбой «спасите нас, вывезите на Запад», мы должны были помочь ребятам, хотя отлично сознавали рискованность наших шагов.

— Как вы лично относитесь к Горбачеву?