Последняя афера

Взяв в руки телефон, Грек сразу же начал набирать тот же номер, но затем вдруг остановился. Он не мог так бездумно использовать свой последний шанс связаться с Миладой. Не было никакой гарантии того, что она станет слушать его и не заблокирует этот номер, как все предыдущие. Нужно было что-то другое. Он нашёл в интернете номер справочной службы аэропорта и позвонил туда. Из разговора с оператором он выяснил, что регистрация на ближайшие рейсы до Новосибирска, Орландо, Екатеринбурга, Лос-Анджелеса и Оттавы уже заканчивалась. Регистрация на остальные рейсы до Пунта-Кана, Владивостока, Тегерана и Баку начинались в течении часа. Угадать, куда именно она собирается лететь – было невозможно. Грек попытался вспомнить хоть что-нибудь из их прошлых разговоров, что бы могло помочь ему найти верный ориентир, но на его памяти не было ни единой зацепки.

Тем временем красный седан уже покинул черту города и теперь они двигались по загородной трассе. По подсчётам Грека, до аэропорта оставалось ещё минут сорок. С момента, как он звонил ей последний раз от ларька, прошло полчаса. Минуты на магнитоле сменялись со стремительной скоростью. Ожидание становилось невыносимым. Уповать на чудо найти её там Грек больше не смел. Нужно было рассказать ей все прямо сейчас. Либо сейчас, либо никогда.

Звонить Миладе было бессмысленно. Тогда Грек открыл на телефоне диктофон и ещё раз обдумав над словами, которые должен сказать, нажал кнопку записи: «Милада, пожалуйста, выслушай меня…» – до сих пор сконцентрированная на движении брюнетка за рулём в очередной раз блеснула на него через зеркало карими глазами, отчего Грек почувствовал робость. Он спрятался в угол, за пассажирское сиденье, и прикрыв ладошкой микрофон, продолжил, – «Ты можешь забыть меня, можешь ненавидеть или проклинать, это не важно, потому как я заслужил все сразу. Последнее, о чем я прошу тебя – прослушать эту запись. Это очень важно.» – он остановился на секунду, подбирая слова, – «Твой муж никого не нанимал для слежки за тобой. Вся эта история, с нашим знакомством, свиданиями, частным детективом, фотографиями, ультиматумом, это все – большая, хорошо продуманная афера. Грек, Лев, Кирилл, Майкл, Равим, Андрей, Тимофей, Валентин, Ян, Арсен – лишь часть моих вымышленных имён. Мое настоящее имя Анвар. Смоленский Анвар Олегович. Половину жизни я занимался тем, что наживался на жёнах богатых мужей. И сегодня я впервые искренни раскаиваюсь за все свои грехи. Я полюбил тебя. Полюбил всем сердцем, которое до сегодняшнего дня считал мертвым. Ты спасла меня, спасла мою жизнь, мою душу. Я знаю, что такое ничтожество, как я не заслуживает и секунды общения с тобой, также, как и не заслуживает дышать тем же воздухом, каким дышишь ты. Я не заслуживаю делить с тобой ни солнце, ни небо, ни звезды. И я не имею права говорить тебе все это. Я не имею права даже помнить твоё лицо, не имею права думать о тебе. Я не заслужил ни счастья, ни жизни, ни даже жалкого существования. Мне нет ни прощения, ни оправдания. Я обязан исчезнуть из твоей жизни навсегда, но я не могу. Не могу, потому что люблю тебя. Я стал другим. Я наконец ожил. И ожил я лишь благодаря любви. Прости меня».

Он нажал на кнопку «стоп» и сообщением отправил запись на номер Милады. «Господи. Хоть бы она прослушала его.» – молил он про себя.

Он выполз из своего укрытия и сел посередине, пододвигаясь поближе к водителю.

– Спасибо вам огромное, – протягивая телефон брюнетке, поблагодарил он.

– Надеюсь, ваши старания не пройдут даром, – улыбнувшись, отозвалась женщина, – Вы хороший человек, это видно. Думаю, вы заслуживаете быть с ней. Ну, а если не сложится ничего, значит не судьба. То, что уготовано нам ею, нам не под силу изменить. И если чело… Боже!

Он успел заметить вылетевший на встречную полосу автомобиль. Столкновение. Удар. Темнота.

Глава 13

Придя в себя, Анвар прислушался к окружению. Вместе с голосами врачей исчез и леденящий холод хирургической стали, и пронзительный писк бестеневых ламп. Теперь Анвару было тепло и уютно.

– Есть кто-нибудь? – спросил он у тишины, приподнимаясь с койки.

– Тише, тише. Не вставайте. Меня зовут Инна, я ваша сиделка.

– Операция закончилась?

– Пять часов назад.

– Я умер?

– Нет, – рассмеявшись, ответила Инна, – вы все задаёте этот вопрос. Сейчас вы находитесь в своей палате. Прошу вас, лягте обратно.

Анвар улёгся, как приказали. Двигаться ему было тяжело, тело едва слушалось его.

– Эм…

– Инна, – угадав, что именно Анвар пытается вспомнить, быстро подсказала сиделка.

– Да, Инна, прошу прощения. Можно мне воды, пожалуйста?

– К сожалению, нет. Пить вам сейчас противопоказанно.

Анвар тяжело вздохнул и прильнул руками к голове. Вся её верхняя часть, от макушки и до самого носа, была полностью перебинтована. Под бинтами поверх глаз также было что-то твёрдое и массивное. Оттуда, прямо из-под бинтов наружу выходил провод и тянулся до небольшого прибора, стоявшего рядом с койкой.

В палату вошёл Приходько Эдуард Янович, лечащий врач Анвара.

– Анвар Олегович, добрый вечер. Как ваше самочувствие?