Последняя афера

В следующий день, сразу после очередных тестов, Анвара навестила Виктория. Стриженная под каре, с большими круглыми глазами, ярко выраженными скулами, маленьким, немного курносым носиком хрупкая девушка была чуть выше сиделки Инны и почти в полтора раза худее её. Анвар сразу же узнал её, как только ее фигура появилась в дверном проёме палаты. В её слабом и с виду беззащитном телосложении было что-то из её характера, что-то не пробивное, мощное и напористое. Если бы Анвара попросили описать её внешность после операции до этой встречи, он бы описал её именно так, какой видел сейчас.

Миниатюрная девушка переступила порог и тут же бросилась к Анвару. Они сплелись в тёплом, дружеском объятии, словно влюблённые, вновь встретившиеся после долгой разлуки. Не желая мешать, Инна оставила их наедине. Они уселись друг напротив друга, и проболтали целых два часа. Анвар, как никогда, был рад встрече с ней, окрылённый, он лепетал почти без остановки, делясь с ней обо всем, что видел, что ел, что пил, что слышал и о чем думал эти два дня. Заикаясь, он пытался передать словами вчерашние ощущения, которые испытал, впервые увидев свет, пытался описать, какое счастье, какую лёгкость и свободу он испытывает, он делился этим светом с девушкой, сидящей напротив него, делился этой радостью, этой невесомостью, этой независимостью, он пытался донести, как это прекрасно – видеть.

«Я бесконечно благодарен вам, Виктория, за все то, что вы сделали для меня» – не переставал он рассыпаться в чувствительных благодарностях, – «Вы помогли мне выбраться из лабиринта беспощадной тьмы, вы вызволили меня из цепких лап недуга, спасли от пленного рабства. Без вас я бы не нашёл выход оттуда, без вас я бы остался там навсегда. Вы спасли меня. И я благодарен судьбе за нашу встречу, я благодарен вам.»

Виктория держала руку у своего рта, скрывая сжатые губы. Трогательные слова мужчины в громоздких чёрных очках касались самого её сердца. Если бы Анвар уже мог различать цвета, он бы увидел, как впалые щеки девушки заливаются багровой краской.

Внезапно прозвучал стук и дверь палаты чуть отворилась. В образовавшейся щели появилась виноватое, просящее прощение, лицо Инны. Она торопливо известила Анвара о скором обеде и сразу же скрылась обратно.

– Что ж, мне пора, – поднимаясь со стула, на котором обычно сидел доктор Приходько, с легкой досадой в голосе напомнила Виктория.

– Я надеюсь, мы скоро вновь увидимся.

– Непременно. Вас скоро выпишут. Не забывайте, что мы все ждём вашего возвращения, и я, и Майя, и ценители вашего искусства. Кстати, забыла упомянуть. Агенты покупателя не стали настаивать на скорой передаче приобретенного имущества и позволили продолжить выставку экспонатов до изначально спланированной даты закрытия. С чем я вас поздравляю.

– Весьма щедро с их стороны, – задумчиво произнёс он, – Скажите, а покупатель так и не представился?

– Нет, – коротко ответила Виктория.

Волоча перед собой тихо скрежещущий подшипниками аппарат, Анвар проводил Викторию до лифта, где вновь обнявшись, они попрощались.

С каждым днем реабилитационного периода тестовые показатели Анвара росли вверх. Так, уже на шестой день после операции Анвар начал видеть и распознавать цвета. Это было очередным потрясением для него. Окружавший его мир, был бесконечно богат яркими красками, изобилие его оттенков поражало Анвара. Все, что он мог увидеть и даже вообразить в своих мыслях, имело свой цвет. Его руки, сланцы на ногах, волосы Инны, компот в столовой, дверные ручки, телевизор в зале отдыха, потолок, все имело свой собственный и неповторимый цвет. Каждый предмет был насыщен жизнью и сиял своей индивидуальностью. Даже такие, как могло бы показаться с первого взгляда, одинаковые по цвету лепестки бальзамина, красующегося на длинной жардиньерке в коридоре, на самом деле сильно отличались друг от друга по тональности. Белый цвет выстиранных халатов врачей и медсестёр также был разных оттенков. Эта невообразимая игра красок была похожа на хаотичную гармонию или гармоничный хаос, где не было никакой взаимосвязи или системы, но было строгое соблюдение правил, где любой предмет мог быть исключительно своего цвета. Анвар мог часами сидеть у окна своей палаты, заглядываясь на рисовавшиеся под ним разноцветные просторы, так сладко манящие и одновременно пугающие свой неизвестностью.

Тринадцатого июня, в полдень, во время очередного планового осмотра, Эдуард Янович впервые снял с Анвара электронные очки. Очки представляли собой огромную, чёрную маску, с кучей лямок, проводов и индикаторов, по форме и конструкции напоминавшую водолазную. Освободившись от неё, Анвар сразу же почувствовал облегчение, как будто сняв тесную обувь после долгого рабочего дня.

– Та-а-а-а-к.…, – протянул сидевший на своём стуле доктор, застывший с открытой перед собой тетрадью, с хищным прищуром вглядываясь в глаза своего пациента, – что теперь видим? Меня видите?

– Цвета, кажется, стали чуть тусклей, – оглядываясь по сторонам, неуверенно ответил Анвар.