Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон

Едва вернувшись в столицу, Донун отправился во дворец Его Величества. Из-за всех этих похорон он приехал позже, чем рассчитывал, и теперь не просто не успевал зайти домой с дороги, но еще и опаздывал к началу Совета. Успокаивало его лишь то, что он послал вперед гонца, чтобы тот передал королю весть о задержке.

Стараясь ступать тише – что из-за трости оказалось пустым усилием, – Донун прошел к длинному столу и занял свое место. Подняв взгляд на короля, он издал хрип. Рядом с правителем Англорума стояла девушка. Ее вьющиеся ярко-рыжие волосы разметались по плечам, красное кападонское платье чуть развевалось – видимо, от ветра из открытого окна. Бледная – слишком бледная – кожа резко выделялась на фоне алой ткани.

Донун указал на нее пальцем, силясь вымолвить хоть слово. Возможно, в иной раз он бы просто спросил, что за гостья посетила совет, но в последнее время нечисть будто бы так и подбиралась к нему, грозясь утянуть в бездну.

– В чем дело, Годвин? – произнес Болтайн сурово.

Оглядевшись, Донун застыл. Никого, совершенно никого не удивляло присутствие в комнате странной девушки с белым как молоко лицом и идущей носом кровью.

– До вас дойдет очередь, Годвин, – отчитал его король недовольно. – А сейчас сядьте и ведите себя тише.

Советник по делам безопасности продолжил свой доклад. Донун же не отрывал взгляда от красного платья. Смотреть незнакомке в глаза он не решался.

Та проплыла в дальний угол комнаты и пропела оттуда:

– Сознайся.

А затем исчезла за дверью, что вела прямиком в комнаты короля. Но последний совершенно никак не отреагировал на нахальное поведение девушки.

– Прошу простить за наглость, но кто она, Ваше Величество? – спросил Донун, как только Советник договорил.

Присутствующие посмотрели на него с недоумением.

– Кто она – кто? – уточнил Болтайн.

Донун стушевался, но продолжил:

– Девушка, которая сказала «сознайся».

Брови правителя удивленно поползли вверх.

– Сознайся в чем?

Донун поправил ставший тесным ворот сюртука.

– Я не знаю, она… просто сказала это.

Король пристально посмотрел на него.

– Если вы хотите что-то мне рассказать, Донун, я готов слушать.

Тот закачал головой. Возможно, он сошел с ума, но не настолько, чтобы ни с того ни с сего раскаиваться в грехах.

Совещание завершилось через два часа. Король распустил всех, но Донуна попросил задержаться. Они прошли в другую комнату, где их ждали два мягких кресла, а Его Величество – чашка чего-то горячего и ароматного.

– Годвин, объясни, что происходит, – произнес Болтайн, помахав небольшим свитком.

Когда они оставались наедине, их общение становилось менее формальным, хотя Донун всегда помнил свое место. Правитель Англорума мог позволить себе фамильярность, но наместник Мидленда – нет.

– Ваше Величество?

– Мне пришло какое-то, вероятно, шуточное письмо.

Король передал послание Донуну, тот с любопытством развернул его, но едва не выронил, увидев подпись. Прочитав, он обомлел.

«Ваше Величество, достопочтенный король Англорума, Болтайн Непобедимый, меня убили десять лет назад во дворе собственного дома. Один виновный наказан. ДОНУН, ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ.

Драммонд Мун, глава клана Мун.

Думна, Кападония»

Послание выпало из его рук. Король поднял сверток, повертел.

– Что ты знаешь об этом? Десять лет назад ты сидел в Роксетере и принимал присягу от кападонских кланов.

– Да, но… – прохрипел Донун. – Почему это письмо прислали вам, а не мне?

– Тебе? – удивился король. – С какой стати его прислали бы тебе?

– Там мое имя, – тщательно подбирая слова, ответил Донун.

Болтайн чуть склонился вперед.

– Ты, кажется, нездоров, Годвин? Вероятно, смерть близкого друга так на тебя повлияла. Здесь нет ни слова о тебе.

– Что?

Донун несколько мгновений глядел на короля, затем протянул руку.

– Могу я?..

Развернув письмо, он не поверил своим глазам. Там было написано следующее:

«Ваше Величество, достопочтенный король Англорума, Болтайн Непобедимый, хочу сообщить вам, что при принятии присяги от кападонского клана Мун было совершено преступление. Прошу найти виновных и наказать. Таинственный благожелатель».

У Донуна задрожали руки. Вдруг откуда-то раздался потусторонний женский голос:

– Сознайся.

Наместник подпрыгнул в кресле.

– Я бы не придал письму значения, – как ни в чем не бывало заговорил король, – но… как будто какая-то сила заставляет меня вновь и вновь возвращаться к нему.

– Созна-а-айся.

– Замолчи! – выкрикнул Донун.

Король медленно перевел на него суровый взгляд:

– Ты, верно, забыл, с кем разговариваешь, Годвин?

– О, прошу прощения, Ваше Величество, я…

– Сознайся, или заберем тебя сюда, к Ковину…

– Замолчи! Не вы, мой господин, прошу…

Донун упал на пол, кланяясь королю в ноги.

– Ты устал с дороги… – предположил Болтайн, однако лицо его было сердитым. – Ступай к себе.

– Да, мой господин, благодарю за вашу снисходительность.

Опираясь о трость, Донун поднялся с пола и поспешил к выходу. Однако, открыв дверь, замер, ощутив, как сердце пропустило пару ударов. Там, за дверью, стоял Ковин Торэм, которого он самолично засыпал землей всего пару дней назад. На его белой рубахе проступали кровавые пятна. Лицо было изувечено.