Последняя из рода Тюдор

И я не стану ей противиться, но и рисковать ради нее ничем не стану. Поэтому я улыбаюсь послу ее мужа, который окольными путями спрашивает, хочу ли я стать королевой, и делаю все, чтобы он понял, что в Англии нет другого человека, который подходил бы на эту роль лучше меня.

Вот только Маргарита Дуглас считает, что следующей королевой должна быть она. А маленькая Мария, королева Шотландии, живущая в своем французском дворце, тоже уверена, что она – лучшая из кандидаток, и французская армия готова поддержать ее притязания. И Елизавета, самая сомнительная из наследниц, не соответствующая роли королевы по закону, вере, своему образу жизни и самому факту своего рождения.

Елизавета Безутешная вздыхает во всех углах двора, как будто ее сердце разрывается на части от боли за заключенных за решетку священников и за мучеников, сгорающих на Смитфилде. Лживая Елизавета одевается очень скромно, как будто мы забыли о ее любви к богатым нарядам и роскошным украшениям. Да она – павлин, вырядившийся в черное!

Елизавета приходит на мессы и держит руки прижатыми к бокам, как будто ей будет невыносимо больно поклониться Духу Святому. А иногда она изображает обморок, и ее выносят из часовни, чтобы все видели, какие страдания она терпит за свою веру и как жестока к ней ее сестра, королева. Но потом хитрая Елизавета быстро приходит в себя, потому что почти сразу ее видят прогуливающейся в садах вместе с королем Филиппом, который не спускает глаз с ее опущенного вниз лица и ловит ее чуть слышный шепот.

По-моему, Елизавета затеяла сложную игру и рассчитывает на то, что королева, которая с каждым днем становится все более нездоровой и тихой, вскоре умрет, и тогда король Филипп женится на ней и сделает ее своей женой и королевой Англии. Пока его посол ухаживает за мной, сам король ухаживает за Елизаветой. Я вижу в ней девичью скромность, такую же напускную, как и моя, потому что мы обе стремимся к одной цели.

Мы с ней каждый день встречаемся на службе королеве и кланяемся друг другу с осторожной вежливостью, обмениваясь родственными поцелуями. Но я готова поклясться, что мы обе думаем: «Нет, ты дальше от трона, чем я! Что тебе пообещали? Если я стану королевой, то ты об этом узнаешь первой!»

Дворец Уайтхолл, Лондон.

Зима 1558 года

И поэтому я испытала сильнейший шок, когда при всех причинах выбрать меня, при завуалированной поддержке Испании, при моей истовой католической набожности, как только тоска и болезнь королевы принимают серьезный оборот, в самый последний момент, уже на смертном одре, она называет Елизавету своей преемницей. Елизавету! Половина страны счастлива за свою принцессу-протестантку, которая въезжает в Лондон и занимает свой трон, как будто у нее есть на это право крови.

После всего, что я сделала, чтобы доказать свою благона-дежность как доброй католички, Мария так меня подводит! Подводит свою так громко провозглашаемую веру, за которую уже столь многие приняли мучительную смерть. Она даже не вспоминает о своей другой родственнице, истинной католичке, Марии, королеве Шотландии, которая теперь замужем за Франциском Французским и имеет наглость провозгласить себя королевой Англии, словно моя семейная ветвь не стоит выше ее и ближе ее к короне. И она даже не упоминает о Маргарите Дуглас, хотя до этого обещала сделать ее своей наследницей. Нет, она обманывает нас всех и выбирает Елизавету. Елизавету, ее личного врага!

– Почему королева не выбрала тебя? – требую я ответа у матери, впервые вынуждая ее говорить со мной честно. Хотя мне не пришлось прилагать для этого особых усилий, потому что основную работу за меня сделали ее обида и горечь поражения. – Почему она не назвала меня?

Лицо матери тут же мрачнеет от приступа ярости. Сейчас ей придется изображать любящую кузину, прислуживая в комнатах Елизаветы, и она не ожидает от девицы, годящейся ей в дочери и имеющей все причины для неприязни к ней, особой щедрости и любезности. Мать вышла замуж за своего конюшего с целью показать королеве, что больше не имеет притязаний на корону и не собирается рожать наследника королевской крови, чтобы оспорить очередность наследования. Теперь она оказывается без имени и без права наследования, потому что Эдриан Стоукс – никто, и у них не выжило ни одного ребенка. Она сама понизила свой статус в угоду Марии, но теперь оказывается, что это пошло на пользу Елизавете, и мать просто уступила ей свое место.

– Да убери ты отсюда эту крысу! – срывается она на крик.

У меня появился новый щенок, хорошенькая мопсиха по имени Джо, которая следует за мной повсюду. Я наклоняюсь и аккуратно выставляю ее из комнаты. Джо скулит и скребется в дверь, но затем грустно садится на деревянный пол и дожидается моего возвращения.