Последние дни Помпеи

Захваченный врасплох, среди остолбенения, навеянного суеверным страхом, грек потерял равновесие на гладком, как стекло, мраморном полу, поскользнулся и упал.

Арбак поставил ногу на грудь побежденного врага.

Апекидес, уже искушенный в своей профессии и хорошо знавший характер Арбака, научился не доверять подобным чудесам и не разделял смущения своего товарища. Он рванулся вперед… нож его сверкнул в воздухе… но осторожный египтянин на лету схватил его руку, одним движением вырвал оружие из слабых пальцев жреца, затем сильным ударом свалил его на пол и с громким торжествующим криком в свою очередь замахнулся кинжалом.

Главк, не моргнув глазом, ожидал своей участи с мрачной презрительной покорностью павшего гладиатора, как вдруг в этот ужасный момент пол затрясся под ними быстрым, судорожным содроганием: проснулся дух могущественнее, чем сила египтянина, исполинская, всесокрушающая сила, перед которой мгновенно обратились в прах и его страсть, и его чародейское искусство…

Пробудился, восстал грозный демон землетрясения, как бы издеваясь над хитростями людской магии и людской злобы. Подобно титану, на котором нагромождены горы, он проснулся от долголетнего сна, беспокойно заворочался на своем ложе, – под ним застонали пещеры и затрепетали от могучего движения его членов.

В тот самый момент, когда самообольщенный полубог, казалось, торжествовал в своем могуществе и в своем мщении, он был низвергнут в первобытный прах.

Широко и далеко под землею проносился глухой, раскатистый гул, занавеси в комнате заколыхались, как от дуновения бури, жертвенник дрогнул, треножник покачнулся, и высоко над ареной борьбы колонна пошатнулась, черная голова богини заколебалась и упала со своего пьедестала.

В ту самую минуту, как египтянин нагнулся над своей жертвой, мраморная масса обрушилась на его наклоненное тело, ударив его между плечом и шеей. Удар, казалось смертельный, распростер его на полу мгновенно. Он не успел ни крикнуть, ни шевельнуться и лежал без признаков жизни, как бы раздавленный тем самым божеством, которое он так святотатственно оживил и призывал на помощь.

– Земля спасла детей своих! – проговорил Главк, с усилием вскакивая на ноги. – Да будет благословенно это грозное землетрясение! Возблагодарим милостивых богов!

Он помог Апекидесу подняться и повернул Арбака лицом кверху. Египтянин казался мертвым, кровь хлынула из его рта на блестящие одежды. Тело грузно повалилось из рук Главка, и алая струя продолжала стекать по мрамору. Снова земля содрогнулась под их ногами. Они принуждены были схватиться друг за друга, чтобы не упасть. Землетрясение, однако, прекратилось так же мгновенно, как и настало. Недолго медля, Главк схватил Иону на руки, и они поспешили бежать от проклятого места. Но едва успели они выйти в сад, как отовсюду им стали попадаться навстречу беспорядочно бегущие, взволнованные группы женщин и рабов в праздничных, блестящих одеждах, представлявших странный контраст с торжественным ужасом минуты. Они, по-видимому, не обратили внимания на беглецов, занятые своими собственными страхами. После шестнадцатилетнего спокойствия эта пламенная, предательская почва снова грозила истреблением.

Слышен был лишь крик:

– Землетрясение! Землетрясение!

Пройдя незамеченными среди испуганных групп, Апекидес со своими спутниками, не входя в дом, побежали по одной из аллей сада, прошли через открытую калитку и там, на маленьком пригорке, под мрачной тенью темно-зеленого алоэ, они увидели при свете луны склоненную фигуру слепой девушки, – она горько плакала.

Часть третья

I. Помпейский форум. – Грубый остов механизма, способствовавшего зарождению новой эры