Последний герой нашего времени

— В этой информации есть и положительная сторона, — Роквелл оглядел соратников (точнее, соучастников). — Во-первых, появления больших объёмов золота на мировом рынке не отмечено, то есть угрозы золотому обеспечению амеро на время переходного периода нет — во всяком случае, пока. А во-вторых — если золото успешно синтезируется, это значит, что "волшебные мельницы" работают без всяких непредсказуемых эффектов. Ну, а о том, что у нас почти не осталось времени, вы все знаете. Риск? Да, риск, но это неизбежный риск!

Он немного подождал, ещё раз всмотрелся в лица людей, сидящих за дубовым столом, и продолжил:

— Не забывайте, что Обвал должен сопровождаться грандиозными терактами с очень большим количеством жертв и локальными военными конфликтами.

— Как говорили наши предки, война всё спишет, — заметил Хоган.

— Именно так. И мы должны обезопасить себя на тот случай, если эта война выйдет за рамки локальной, — нам нужен новый меч, выплавленный "волшебной мельницей".

— Наши планы насчёт поводов не изменились? — бесстрастно спросил Винсент.

— Не изменились. Взрыв атомного устройства в одном из крупных городов Израиля — на Востоке хватает фанатиков, готовых умереть во славу Аллаха, — оправдает любые наши ответные действия в отношении арабского мира. Что же касается войны между Пакистаном и Индией — война будет вызвана диверсиями: с помощью нейтронных детонаторов можно подрывать ядерные боеприпасы, хранящие на складах.

— United Mankind родится в муках… — медленно проговорил Гольдштейн.

— А как вы хотели? Любые роды — это кровь и муки, или для вас это новость? Детали мы обсудим позже: очень многое, если не всё зависит от результатов испытания "волшебной мельницы". Сейчас нам надо дождаться вестей из Аламогордо. Ждать осталось, — Роквелл посмотрел на часы, — уже недолго. А пока, джентльмены, не желаете ли горячего грога? Этот промозглый лондонский туман…

— Я предпочту горячее молоко, — желчно ответил Грейсплин. — Мне не двадцать лет, знаете ли.

* * *

Исполинский сверкающий шар возвышался над безжизненной пустыней. Зрелище было фантастическим: шар со сброшенной маскировкой напоминал и гигантский звёздолёт пришельцев, опустившийся на Землю из космических бездн, и дворец сказочных эльфов, и драгоценность, потерянную беззаботной молодой богиней. Блистающий шар был красив — он не вызывал того мрачного чувства, которое возникает при виде угрюмой туши атомной или водородной бомбы, — и поэтому создавшие его люди не ожидали от своего детища ничего плохого: такая красота не может быть злом. Эта вера была иррациональной, но почему-то ей поддались даже сухие прагматики и закоренелые скептики от науки.

Стометровый шар походил на скромное творение Свиридова и Кулибина примерно так же, как аэроплан братьев Райт на сверхзвуковой самолёт. Конструкция установки была скрупулёзно просчитана на компьютерах, а микронной точности обработки многочисленных зеркал, составлявших пять концентрических слоёв, позавидовали бы лучшие ювелиры. Над шаром в обстановке строжайшей секретности трудились тысячи людей, большинство из которых даже не догадывались о конечной цели своей работы. Предварительная настройка "волшебной мельницы" была завершена, и десятки трансформаторных подстанций ждали потока энергии пространства-времени, превращённой в электрический ток. Настроение у собравшихся на полигоне было приподнятым: люди словно забыли о том, что мир качается и может рухнуть в любой момент, и что за долгую историю человечества благие намерения слишком часто становились покрытием для дороги, ведущей в ад.

Учёные и инженеры негромко переговаривались между собой. Присутствие военных, а также характерных людей в штатском никого не смущало — оно воспринималось как само собой разумеющееся. Прессу на полигон не допустили — не тот случай, — и поэтому девушка с ничего не объясняющим значком "PR-Agent"[23], ярким пятном выделявшаяся на фоне серых мундиров и комбинезонов, привлекала внимание.

Её присутствие на секретных испытаниях казалось необъяснимым: мало кто знал, что эта девушка с лицом куклы Барби на самом деле является представителем всеми уважаемого финансиста мистера Роквелла и допущена на полигон личным распоряжением президента.

— Вас не смущает аналогия сегодняшних испытаний с теми, которые проходили здесь почти семьдесят лет назад? — обратилась она к научному руководителю проекта.

— Не вижу прямой аналогии. В сорок пятом здесь испытывалась бомба, а сегодня мы испытываем "вечный генератор". Эта красивая штука, — физик махнул рукой в сторону шара, — поможет решить массу проблем, стоящих перед человечеством.

— "Вечный генератор"? Как интересно! А что вы думаете о "запрете богов"? Или вы готовы стать новым Прометеем, похитившим для людей энергию Вселенной?

— Прометеем? — учёный был явно удивлён осведомленностью своей собеседницы: об "энергии Вселенной" знали немногие. — Знаете, мисс, времена героев прошли. Сегодня мы…

— Внимание! — раздался металлический голос. — Приготовились!

Все разговоры разом стихли. Сотни людей заворожено смотрели на сверкающий шар.

— Контроль!