Последний герой нашего времени

— Две штуки… — пробормотал звероподобный, провожая глазами крепкую фигуру заказчика. — Слушай, атаман, а если его, — глаза волосатого алчно блеснули, — того, а? На шашлык? Он же набит бабками под завязку! Настоящими бабками, а не тухлой зеленью!

— Остынь, Шкворень, — злобно прошипел сухощавый. — Как ты думаешь, почему я атаман, а ты — свежеватель?

— Ну… — Шкворень с хрустом поскрёб чёрную бороду. — Ты, эта, каратэ потому что знаешь.

— Нет, браток, — атаман улыбнулся змеиной улыбкой. — Тут фишка в том, что я умею думать. Этого Дэйва голыми руками не возьмёшь — зверь. А во-вторых, за ним стоят такие люди… Властители мира — все наши князья со своими дружинниками перед ними шелупонь. Понял, нет? Ладно, готовь ужин — скоро вернуться наши. Может, бабу приведут.

Шкворень утробно хмыкнул и вытащил широкий мясницкий нож. Привязанный к трубам человек судорожно задёргался, с ужасом глядя на медленно приближавшееся к нему чёрное обезьяноподобное существо.

* * *

Фотография была нечёткой, однако Свиридов сразу понял, что на ней изображено. "Очевидное — невероятное… — думал он, рассматривая громадное (судя по крошечным фигуркам людей, казавшихся рядом с ним муравьями) сооружение. — Впрочем, почему же невероятное? Этим и должно было кончиться — прав был Вася-Мегабайт".

Когда утром к ним зашёл Никодимов, Александр Николаевич предполагал, что речь пойдёт о пищевом синтезе, и был готов к разговору — Алхимику было что сказать и показать директору института, сотрудники его лаборатории работали напряжённо и небезуспешно. И Никодимов действительно заговорил о синтезе, точнее, об энергообеспечении процесса, но очень скоро дело приняло неожиданный оборот.

— Вот, Александр Николаевич, — сказал старый учёный, положив перед Свиридовым тонкую папку, — ознакомьтесь. Это информация из разряда… э-э-э… не очень открытой, я получил её от… ну, вы меня понимаете. Здесь кое-какие подробности о той катастрофе в Аламогордо — помните, три года назад? Так вот, причиной взрыва, чуть не вызвавшего тогда мировую термоядерную войну, были неудачные испытания энергоустановки принципиально нового типа, созданной нашими заокеанскими коллегами. Если бы в нашем распоряжении был такой энергоисточник, продовольственная проблема в России была бы решена за год! Хотя, — он вздохнул, — этому источнику в первую очередь нашли бы военное применение: и у них, и у нас…

Ошарашенный Алхимик кивнул, стараясь скрыть свою растерянность, и сразу же, как только директор ушёл, погрузился в изучение "не очень открытой информации". Сомнений не было — в Аламогордо взорвалась его "драконья голова", взорвалась в точном соответствии с выведенным Свиридовым принципом обратно пропорциональной зависимости между мощностью установки и сроком её безопасной работы. "Они не догадались рекуперировать энергию, — размышлял Александр, наткнувшись на упоминание о "запрете богов", — пока не догадались. А когда догадаются, у United Mankind появится оружие пострашнее атомного… Повторение ситуации конца сороковых — начала пятидесятых годов прошлого века, с той лишь разницей, что человечество эпохи "нового феодализма" успешно доистребило в себе ростки гуманизма, посеянные во времена Ренессанса. Вадим прав: новые люди — это наша последняя надежда. И страна, в которой будут жить эти новые люди, должна получить свой энергомеч — в противовес энергомечу United Mankind. Да, именно так…".

Закрыв папку, Свиридов вышел из своей лаборатории и спустился на первый этаж, где был оборудован экспериментальный цех пищевого синтеза. Здесь, среди множества машин и механизмов, часть из которых работала, часть испытывалась, а часть была выведена из эксплуатации ввиду бесперспективности, притаился невзрачный серый ящик размером с небольшой сейф. И внутри этого ящика находилась миниатюрная — минимально возможная с точки зрения габаритов — "драконья голова", тайно собранная Кулибиным три месяца назад, вскоре после того, как Алхимика осенило. Поначалу ящик стоял в мастерской Кулибина, а затем, по истечении "месяца риска", установка была перенесена в экспериментальный цех и расположилась в угловом полуподвальном закутке, среди разного бесполезного хлама.

Отвечая на приветствия сотрудников, работавших в цехе, — начальника лаборатории молекулярного синтеза здесь хорошо знали — Александр Николаевич проверил, как работает синтезатор хлеба из древесины, проверил записи за последние сутки, и только после этого направился в заветный закуток. Там он нашёл Кулибина — старый мастер, исполнявший обязанности механика-наладчика экспериментального оборудования, сосредоточенно что-то паял. Левша выглядел неважно — он плохо перенёс прошлую лютую зиму, да и годы брали своё. Но старик держался, сохраняя свою степенность и основательность.

— Как дела, Георгий Иванович? — спросил Свиридов, поздоровавшись.

— Жужжит твоя коробочка, Александр Николаевич, — слежу я за ней.