Последний герой нашего времени

Костомаров предъявил свой идентификатор, и безопасник нехотя кивнул — по статусу Вадим имел право знать, что случилось здесь, в его районе. А что именно здесь случилось, в общих чертах было ясно: привалившись спиной к дивану, на полу сидел труп полуодетого Сергея Алексеева с простреленной головой.

— Не просто аутсайдеры работали, Вадим, — пояснил один из милиционеров, — виден почерк профессионалов высокого класса. Они спустились с крыши на обвязках, выбили окна, и… Охранника внизу убрали заранее, тихо и быстро. Как им это удалось — это ещё предстоит выяснить. Его, — офицер кивнул в сторону трупа, — парализовали. Допрашивали. По всей видимости, хотели забрать с собой — одевали. Но тут сработала дубль-сигнализация — основную-то они вывели из строя, — ночные гости это засекли и поняли, что пора уносить ноги. Ну, и пристрелили…

Милиционер говорил что-то ещё, но Вадим его уже не слушал: через открытую дверь спальни он увидел то, что лежало там, на широкой кровати, сплошь заляпанной кровью, — то, что осталось от красивой молодой женщины по имени Диана. Её стройное тело варварски полосовали то ли тесаком, то ли топором, бесцельно и жестоко, кромсая и уродуя. Вадим, всякого навидавшийся за Время Тьмы, только сглотнул, ощущая острое желание немедленно убить того, кто сотворил такое — убить максимально болезненным способом. Прошло не меньше минуты, прежде чем к Вадиму вернулась способность слышать и реагировать на окружающее.

— Её убили перед тем, как уйти, — сказал второй милиционер, перехватив его взгляд. — У "шакалов" был маньяк-любитель — жаль, не удалось взять его живым. Видал образину, что перед входом валяется? Вот это он и есть — целый арсенал рубящее-режущих приспособ с собой таскал, паскуда волосатая.

— Это не обычный налёт, — спокойно произнёс безопасник. — Здесь были глобы — по крайней мере, один глоб. И ему удалось уйти — вот это действительно жаль. Положил троих наших — стрелял без промаха, сволочь, на звук шагов. Гориллу эту они выпустили к выходу на убой, для отвода глаз, а сами выпрыгнули из лестничного окна и ушли дворами — видать, хорошо знали все здешние закоулки. А вы, — спросил он вдруг, глядя на Костомарова, — были знакомы с убитым?

— Был. Мы когда-то вместе занимались бизнесом. Литературным. И с девушкой тоже был… знаком, — ответил Вадим и прикусил язык: чутьё подсказывало, что распространяться на эту тему не стоит. "Глобы? Глобалисты, подданные мировой империи United Mankind, — он вспомнил странного убитого, которого видел в прошлом году при зачистке Комарово. — Так вот оно что…".

— Мы вас вызовем по этому делу, — пообещал безопасник, закачав в свой наладонник данные с идентификатора Костомарова. — Представителей власти по пустякам не убивают, и агенты Ю-Эм по пустякам к нам не лезут — им тут не очень уютно.

"Пока неуютно, — подумал Вадим. — Пока…"

Уходя, он обернулся. Мёртвый Алексеев сидел на полу, запрокинув простреленную голову на диван. И Костомарову вдруг послышался голос Сергея: "Поостерегись, Вадим. Ты — следующий".

* * *

— Разрешите?

— Что у тебя, Матвеев? — человек с погонами полковника устало поднял глаза.

— Кое-что по делу старателей, товарищ полковник.

— Старателей? Погоди, это ведь дело давнее — его начали ещё до Обвала.

— Так точно. Но я тут нашёл кое-что интересное.

Полковнику Константинову потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить о деле старателей — у него с лихвой хватало других дел, свежих и злободневных. Кипящее варево переходного периода остывало, выкристаллизовывались новые властные структуры, Москва всё увереннее подгребала под свою властную руку бунтующие окраины — президент, за глаза именуемый "великим князем", сумел взнуздать бешеного коня очередной российской смуты. Военные вожди-ярлы один за другим признавали главенство московского конунга, почему-то всё ещё именуемого президентом, и тайная служба, потомок НКВД-КГБ-ФСБ, стальной нитью сшивала лоскутное одеяло противоречивых интересов новой элиты России. И нельзя было не считаться с нарастающей внешней угрозой: United Mankind расширялась, и никто не отменял целей, поставленных перед собой "новыми бедуинами" и "новыми чингизидами". И всё-таки полковник вспомнил о деле старателей — это дело в своё время вызвало живейший интерес безопасников в силу своей необычности.

Всё началось с появления в Интернете загадочной информации об устройстве для синтеза золота. Поначалу этому не придали особого значения — мало ли мусора в Сети, — тем более что попытка собрать описанную установку и заставить её работать оказалась тщетной, но затем на чёрном рынке драгметаллов появились слитки золота неясного происхождения и очень высокой пробы. Это были уже не шутки, и "чешуйчатым шаром" заинтересовались всерьёз. К этому времени в мировой паутине не осталось и следа от описаний таинственного аппарата — кто-то постарался, — а хранившая в архивах копия рекламного файла оказалась повреждённой компьютерным вирусом (что могло быть как случайностью, так и результатом умышленного воздействия).