Последний койот

— Мы начали разыскивать его в субботу вечером. Днем в воскресенье его машину нашли в Гриффит-Парке. В одном из дорожных туннелей, которые закрыли после землетрясения. Такое впечатление, что они знали, что мы будем искать с воздуха, поэтому загнали машину в туннель.

— Почему вы начали поиски до того, как стало известно, что он мертв?

— Тревогу забила его жена. Начала названивать всем в субботу с самого утра. Сказала, что в пятницу вечером ему позвонили на домашний телефон. Кто — она не знала. Но этот человек убедил Паундза выйти из дома и встретиться с ним. Он не стал говорить жене, куда и зачем едет, сказал только, что вернется часа через полтора-два. Но так и не вернулся. Утром она позвонила нам.

— Надо полагать, телефона Паундза в справочнике нет.

— Именно. Это повышает вероятность того, звонил кто-то из управления.

Босх немного подумал.

— Не обязательно. Это мог быть любой человек, у которого есть знакомые в управлении или в городской администрации. В таком случае узнать чей-то номер — вопрос пары звонков. Вот что я вам скажу: поговорите с людьми. Пообещайте амнистию любому, кто признается в том, что дал кому-то постороннему номер Паундза. Скажите, что ему ничего не угрожает, пусть он назовет имя того, кому дал номер. Это и будет тот, кто вам нужен. Тот, кто дал номер, скорее всего, даже не подозревал, чем это закончится.

— А это идея. — Ирвинг кивнул. — В одном только управлении сотни человек, которые могли раздобыть его номер. Возможно, даже в администрацию обращаться не надо будет.

— Рассказывайте дальше про Паундза.

— Машину мы вскрывали прямо в туннеле. К воскресенью газетчики пронюхали, что Паундз пропал, так что туннель был нам на руку. Никаких настырных журналистов на вертолетах. Нужно было только организовать освещение.

— Он был в машине?

Босх старательно делал вид, как будто совершенно ничего не знает. Он не мог выдать Инохос, она ведь не выдала его.

— Да, он лежал в багажнике. Это было просто чудовищно. Он… он был без одежды. Его били. К тому же на теле… на теле обнаружились следы пыток…

Босх ждал продолжения, но Ирвинг молчал.

— Что? Что они с ним делали?

— Прижигали. Гениталии, соски, пальцы… Это просто ужасно.

Ирвинг закрыл глаза и провел ладонью по бритой голове. Босх видел, что тот не в силах избавиться от этой картины, которая до сих пор стояла у него перед глазами. Она и его самого преследовала тоже. Но хуже всего было чувство вины, обручем стягивавшее грудь так, что невозможно было дышать.

— Такое впечатление, что им что-то от него было нужно, — произнес Ирвинг. — Может, какая-то информация. Но он не мог им ее дать. Не мог, потому что не располагал ею… И они продолжали его пытать.

Внезапно Босх почувствовал, что стул под ним заходил ходуном, как при землетрясении, и инстинктивно ухватился за край стола, чтобы не упасть. Потом бросил взгляд на Ирвинга, чтобы убедиться, что их и в самом деле снова тряхануло, и понял, что никакого землетрясения нет. Это колотило его самого.

— Погодите минуту.

Стены комнаты вокруг него на мгновение слегка накренились, потом вернулись на место.

— Что с тобой?

— Погодите минуту.

Ни слова больше не говоря, Босх поднялся, вышел за дверь и торопливо зашагал по коридору мимо питьевого фонтанчика к мужскому туалету. Перед зеркалом у раковин кто-то брился, но Босх даже не остановился, чтобы взглянуть, кто это. Уже из последних сил сдерживаясь, он ввалился в первую попавшуюся кабинку, и его тут же вырвало в унитаз.

Он спустил воду, но его продолжало выворачивать снова и снова, пока желудок у него не опустел и внутри не осталось ничего, кроме образа мертвого Паундза, голого и обезображенного пытками, в багажнике его же собственной машины.

— Эй, приятель, ты там живой? — послышался голос из-за двери кабинки.

— Слушайте, оставьте меня в покое, а?

— Прости, я просто забеспокоился.

Босх провел в кабинке еще некоторое время, привалившись к стене и закрыв глаза. Потом вытер рот туалетной бумагой и, смыв ее в унитаз, покинул кабинку и на нетвердых ногах направился к раковине. Человек перед зеркалом уже закончил бриться и теперь завязывал галстук. Босх мельком взглянул на него в отражении, но не узнал. Склонившись над раковиной, он умылся и прополоскал рот холодной водой, потом тщательно промокнул лицо и руки бумажным полотенцем. В зеркало на себя он взглянуть так и не отважился.

— Спасибо за беспокойство, — бросил он, выходя из туалета.

Когда он вернулся в конференц-зал, Ирвинг выглядел так, как будто за время его отсутствия даже не шелохнулся.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Босх опустился на стул и вытащил сигареты:

— Простите, но мне нужно покурить.

— Ну, когда в прошлый раз курил, даже не спрашивал.

Босх закурил и глубоко затянулся. Потом поднялся и подошел к мусорной корзине в углу. В ней лежал пустой стаканчик из-под кофе, и он вытащил его, чтобы использовать вместо пепельницы.

— Всего одну, — пообещал он. — Потом откроем дверь и проветрим.

— Это вредно для здоровья.

— В этом городе даже дышать вредно для здоровья. Как он умер? Что именно стало причиной смерти?