Последний койот

— Эноу? Я его помню. Может, и он. Кажется, я что-то такое припоминаю… Да, это был он. Теперь я вспомнил. Он занимался этим делом в одиночку. Его напарник то ли перевелся куда-то в другое место, то ли вышел на пенсию, и он, пока ждал, когда ему дадут нового, работал один. Поэтому ему поручали все ДТП, в которых кто-то погиб. Там обычно и расследовать-то было особенно нечего.

— Как вы все это помните?

Ким поджал губы и ответил, мучительно обдумывая каждое слово:

— Наверное… Ну, в общем, я уже сказал, я потом всю жизнь жалел о том, что сделал это. Так что я очень часто об этом думаю. Потому и помню.

Босх кивнул. Обо всем, что хотел, он уже спросил, и теперь обдумывал полученные от Кима сведения, пытаясь соотнести их с той информацией, которой располагал сам. Эноу вел оба дела, Марджори Лоуи и Джонни Фокса, а потом вышел на пенсию, предварительно организовав совместно с Конклином и Миттелом подставную фирму, которая на протяжении двадцати пяти лет занималась исключительно тем, что раз в месяц отправляла на его банковский счет тысячу долларов. Ким по сравнению с Эноу получил от сделки гораздо меньше. Босх уже собирался подняться, как в голову ему пришла одна мысль.

— Вы сказали, что Миттел потом никогда больше не упоминал ни о вашей с ним сделке, ни о Фоксе.

— Совершенно верно.

— А Конклин?

— Нет, он тоже никогда ничего не говорил.

— Какие у вас с ним были отношения? Он не вел себя с вами как с вымогателем?

— Нет, потому что я не был вымогателем, — возразил Ким, но негодование, прозвучавшее в его голосе, казалось неубедительным. — Я делал для него работу, и делал ее на совесть. Он всегда очень хорошо ко мне относился.

— Конклин был упомянут в вашей заметке про Фокса. У меня ее сейчас при себе нет, но там он заявлял, что никогда не знал Фокса лично.

— Да, это было вранье. Я это выдумал.

— В каком смысле? — Босх был озадачен. — Вы выдумали, что они не были знакомы?

— На тот случай, если бы они вдруг решили нарушить условия сделки. Я вставил в заметку слова Конклина о том, что он якобы не был знаком с Фоксом, потому что у меня были доказательства, что это не так. И им это было известно. Если бы они после выборов решили дать задний ход, я выкопал бы эту историю и продемонстрировал общественности, что Конклин врал, говоря о том, что не знал Фокса, хотя на самом деле знал. В таком случае я мог бы пойти дальше и заявить, что он знал и о криминальном прошлом Фокса, когда принимал его на работу. Это, конечно, ничего особенно не изменило бы, поскольку Конклин был бы уже избран, но определенный ущерб его репутации нанесло. Словом, с моей стороны это была попытка подстраховаться. Понимаете?

Босх кивнул.

— Что это были за доказательства того, что Конклин знал Фокса?

— У меня были фотографии.

— Что за фотографии?

— Их сделал штатный фотограф «Таймс» на балу по случаю Дня святого Патрика в здании Голливудской масонской ложи за пару лет до выборов. Для раздела светской хроники. Фокс с Конклином были сняты вдвоем, за столом. Эти кадры пошли в отвалы, но однажды я…

— В каком смысле — пошли в отвалы?

— Так никогда и не были опубликованы. Но я имел обыкновение проглядывать снимки для раздела светской хроники прямо в лаборатории, чтобы иметь представление о том, кто заправляет делами в городе, с кем общаются эти люди и так далее. Это была полезная информация. Однажды мне на глаза попались эти фотографии. На них Конклин был снят в обществе какого-то человека, чье лицо показалось мне знакомым, но я не мог понять, где я его видел. Видимо, это потому, что он оказался вне привычного контекста. Я не ожидал увидеть Фокса на балу и потому не узнал его. А потом, когда Фокса убили и мне сказали, что он работал на Конклина, я вспомнил те фотографии и сообразил, кто был тот второй человек. Фокс. Я пошел в архивы, нашел те снимки и забрал их.

— Значит, они на этом балу просто сидели рядом за столом?

— На фотографиях? Да. И улыбались друг другу. Было понятно, что они знакомы. Их явно снимали без их ведома, они не позировали. Собственно, поэтому эти фотографии и не стали печатать. Для раздела светской хроники они не годились.

— На фотографиях были только они одни?

— Нет, там была еще пара каких-то женщин.

— Несите сюда эти фотографии.

— Ой, у меня их давно нет. Я выкинул их, когда пришел к выводу, что они мне больше не пригодятся.

— Ким, только не надо вешать мне лапшу на уши, ладно? Вы не могли прийти к такому выводу. Не исключено, что эти фотографии — единственная причина, по которой вы до сих пор живы. А теперь несите сюда ваши фотографии, а не то я сейчас отвезу вас в участок, а потом вернусь сюда с ордером и перетряхну тут все сверху донизу.

— Ладно, ладно! Боже мой! Ждите здесь. У меня где-то одна осталась.