Последний койот

— Боюсь, детектив Борщ, у вас небольшая проблема.

— Что за проблема?

Она двинулась в обход стола и немедленно задела тумбообразным бедром ламинированный угол столешницы. Получилось, судя по всему, скорее неловко, чем болезненно. Она взмахнула руками, чтобы не упасть, и перевернула свою бутылку. Красная жидкость потекла из соломинки прямо на календарь.

— Черт!

Она торопливо обогнула стол и подхватила упавшую бутылку. Потом, прежде чем сесть, с подозрением посмотрела на стол, не понимая, что с ним случилось.

— Не сильно ушиблись? — участливо поинтересовался Босх. — Что там за проблема с адресами?

Она проигнорировала его первый вопрос и, тут же позабыв про свою неловкость, с торжествующей улыбкой воззрилась на Босха. Потом уселась за стол и, выдвинув ящик, достала оттуда ворох салфеток, судя по всему, прихваченных из кафетерия.

— Проблема в том, что в обозримом будущем поговорить с детективом Клодом Эноу вам не удастся. Во всяком случае, я так полагаю.

— Он умер.

— Да. — Она принялась вытирать со стола лужу. — Чеки отправляются его вдове.

— А Маккитрик?

— С Маккитриком вам повезло больше. Вот его адрес. Он теперь живет в Венеции.

— В Венеции? И в чем тут проблема?[12]

— В той Венеции, которая во Флориде.

Толстуха самодовольно улыбнулась.

— Во Флориде, — эхом повторил Босх.

Он понятия не имел, что во Флориде тоже есть своя Венеция.

— Да, это штат такой. На другом конце страны.

— Я в курсе, где он.

— Да, и еще. Адрес, который у нас есть, — это номер абонентского ящика. Мне очень жаль.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь. А номера телефона у вас нет?

Толстуха броском отправила мокрые салфетки в мусорную корзину в углу кабинета.

— Нет, телефона нет. Можете попробовать обратиться в справочную.

— Всенепременно. А у вас там не указано, когда он вышел в отставку?

— Вы не сказали, что вам нужны эти данные.

— Тогда давайте то, что у вас есть.

Босх знал, что мог бы получить больше информации, что у них наверняка где-то есть номер телефона, но у него были связаны руки, потому что формально он не имел никакого права заниматься этим расследованием. Если он будет слишком настырничать, то добьется только того, что его самовольную деятельность заметят и положат ей конец.

Она бросила листок перед ним на стол. Он взглянул на него. На нем были записаны два адреса: номер абонентского ящика, на который высылались чеки Маккитрику, и адрес в Лас-Вегасе, по которому проживала вдова Эноу. Ее звали Олив.

Босху в голову вдруг пришла одна мысль.

— А когда отправляют эти чеки?

— Забавно, что вы это спросили.

— Почему?

— Потому что сегодня последний день месяца. Их всегда отправляют последнего числа каждого месяца.

Это была хотя и маленькая, но победа, и Босх чувствовал, что заслужил ее. Ему пришлось потрудиться. Взяв со стола листок, он сунул его в портфель и поднялся.

— Всегда приятно иметь дело с должностными лицами, которые не покладая рук трудятся на благо города.

— Взаимно. И да, кстати, детектив. Вы не могли бы вернуть стул туда, откуда вы его взяли? Как я уже говорила, Кэссиди он понадобится.

— Разумеется, Мона. Пардон за забывчивость!

Глава 15

После схватки с бюрократической клаустрофобией Босх решил, что ему нужен свежий воздух. Он спустился на лифте в вестибюль и вышел на Спринг-стрит. Охранник в дверях велел ему держаться правой стороны парадной лестницы, потому что слева киношники в очередной раз что-то снимали. Босх с интересом за ними понаблюдал, пока спускался, потом решил, что надо сделать перекур.

Он присел на бетонный парапет сбоку от лестницы и закурил, продолжая наблюдать за съемками. По сценарию группа актеров, изображавших репортеров, устремлялась по лестнице навстречу другим двум актерам, выходившим из машины. Они дважды прорепетировали сцену, а затем отсняли два дубля. Босх за это время успел выкурить целых две сигареты. Каждый раз репортеры кричали тем двоим:

— Мистер Барз, мистер Барз, это были вы? Это были вы?

Те двое отказывались отвечать, и, пробившись сквозь толпу, начинали подниматься по лестнице, а толпа репортеров бросалась за ними следом. Во время одного дубля один из репортеров споткнулся и навзничь упал на ступеньки, где его едва не затоптали остальные. Режиссер не стал прерывать съемку, по-видимому решив, что падение придает сцене достоверности.

Босх пришел к выводу, что парадная лестница и фронтон мэрии, должно быть, изображают собой здание суда, а мужчины, выходящие из машины, — обвиняемый и его высокооплачиваемый адвокат. Здание мэрии нередко использовали для съемок подобного рода, потому что оно куда больше походило на здание суда, нежели любое настоящее здание суда в городе.