Последний койот

После второго дубля Босху стало скучно, хотя он подозревал, что впереди еще несколько. Он поднялся и двинулся в направлении Первой улицы, а оттуда свернул на Лос-Анджелес-стрит, по которой и вернулся обратно к Паркер-центру. За все время у него попросили денег всего четырежды, что по меркам деловой части было поразительно мало и, судя по всему, свидетельствовало о том, что экономическая ситуация начинает потихоньку улучшаться. В вестибюле полицейского управления, проходя мимо ряда платных таксофонов, он, повинуясь какому-то порыву, остановился, снял трубку одного из таксофонов и набрал 305–555–1212[13]. За время службы ему доводилось несколько раз общаться с полицией из округа Метро-Дейд в Майами, и 305 был единственным кодом, который пришел ему в голову. Когда в трубке прозвучал голос оператора, он спросил, как позвонить в справочную службу по Венеции, и получил ответ, что нужно набирать код 813.

Он набрал правильный номер и дозвонился до справочной службы в Венеции. Сначала он спросил у оператора, к какому крупному городу Венеция расположена ближе всего. Она ответила, что к Сарасоте, и тогда он спросил, а к какому крупному городу ближе всего расположена Сарасота. И, лишь получив в ответ «к Сент-Питерсбергу», начал понимать, где это. Он представлял, где на карте находится Сент-Питерсберг, — это было западное побережье Флориды, — поскольку время от времени «Доджерс» играли там весенние тренировочные матчи и он как-то раз посмотрел, где это.

Наконец он назвал оператору имя и фамилию Маккитрика, и роботизированный голос очень быстро сообщил ему, что телефонный номер исключен из базы по желанию владельца. Босх подумал, что, возможно, кто-то из тех детективов из Метро-Дейд, с которыми он общался по телефону, сможет раздобыть для него этот номер. Он по-прежнему не очень хорошо себе представлял, где именно находится эта несчастная Венеция и далеко ли это от Майами. Потом он отбросил эту идею. Маккитрик целенаправленно предпринял определенные шаги для того, чтобы с ним сложно было связаться. Он пользовался абонентским ящиком и исключил свой номер телефона из общей базы. Босх понятия не имел, зачем отставному полицейскому понадобилось предпринимать такие меры, переехав за три тысячи миль от штата, в котором служил, но подозревал, что надо ехать к нему и разговаривать лично. От телефонного звонка, даже если Босху и удалось бы раздобыть номер, было слишком легко уклониться. В отличие от разговора с человеком, который стоит у тебя на пороге. К тому же Босху подфартило: он знал, что пенсионный чек Маккитрика находится на пути к его абонентскому ящику. Благодаря этому можно было рассчитывать найти старого полицейского.

Босх нацепил на пиджак удостоверение и отправился к криминалистам. Сообщив женщине за столом, что ему нужно поговорить с кем-нибудь из дактилоскопической лаборатории, он толкнул створку двери и зашагал по коридору, по своему обыкновению не дожидаясь разрешения.

Лаборатория представляла собой просторное помещение с двумя рядами рабочих столов, над которыми горели люминесцентные лампы. В дальнем конце комнаты были установлены два стола с компьютерными терминалами. Дальше, за стеклянной стеной, располагался машинный зал с высокопроизводительными большими компьютерами. Стекло слегка запотело, поскольку в машинном зале температура поддерживалась ниже, чем в остальной лаборатории.

Поскольку время было обеденное, в лаборатории находился только один техник, которого Босх не знал. Его очень подмывало уйти и вернуться позже, когда придет кто-нибудь еще, но техник вскинул глаза от терминала и заметил его. Это был худой высокий очкарик с лицом, изрытым глубокими следами от юношеского акне, которые придавали ему угрюмый вид.

— Да?

— Мм… привет, как поживаете?

— Отлично поживаю. Чем могу вам помочь?

— Гарри Босх, Голливудский участок.

Он протянул руку. Техник поколебался, потом все же нерешительно пожал ее:

— Брэд Хирш.

— Да, кажется, я слышал ваше имя. Мы с вами никогда не работали вместе, но это только пока. Я работаю в убойном отделе, так что рано или поздно жизнь сводит меня с каждым человеком в этой лаборатории.

— Вполне верю.

Босх плюхнулся на стул сбоку от компьютерного модуля и положил на колени свой портфель. Он обратил внимание, что взгляд Хирша устремлен на экран компьютера. Похоже, так ему было проще, чем смотреть на Босха.

— Я тут потому, что у нас в Голливуде сейчас временное затишье. Я пока занимаюсь кое-какими старыми делами. Мне тут попалось одно аж тысяча девятьсот шестьдесят первого года.

— Тысяча девятьсот шестьдесят первого?