Последний контакт 2

Начмед Ратушняк отметил про себя этот факт: офицеры к девушке относились довольно прохладно. Чем конкретно было вызвано такое отношение к научнику полета, он не знал, но подспудно догадывался, где собака зарыта. Об ухудшении состояния капитана после общения с Касаткиной было известно ему и старпому Сорокину. А что знают двое, то, как говорили немцы, знает и свинья. Естественно, новость о плохом состоянии Кольского вскоре облетела весь экипаж, что не могло не сказаться на его настроении. Видимо, как и сам Ратушняк изначально, офицеры решили, что Варвара Касаткина имеет какое-то отношение к умопомешательству капитана. Еще их раздражал факт ее резистентности к эпидемии психоза на корабле. Хотя на этот счет у начмеда была своя теория: женщины, как правило, лучше мужчин справляются с длительными стрессовыми ситуациями. Ни одна женщина на борту, включая Касаткину, на самочувствие не жаловалась. Само собой, это раздражало гордых мужчин. Впрочем, женщин на крейсере было не так много, чтобы с уверенностью говорить о состоятельности теории Ратушняка — слишком уж маленькая выборка.

Варвара Сергеевна сделала вид, что не услышала колкости со стороны штурмана, уселась на свое место и первым делом спросила:

— Я что-то пропустила?

— Ничего, — сухо ответил старпом, — ровным счетом ничего. Продолжаем. Виктор Сергеевич, — обратился он к Аресу, — вы подготовили абордажную команду?

— Абордаж? — Касаткина вскинула брови. — Мы будем штурмовать «Осирис»?

— Не пугайтесь, Варвара Сергеевна, — успокоил девушку Серов. — Это расхожее название для групп десанта, проникающих на чужой корабль, — и Арес вновь повернулся к старпому. — Да, Владимир Ильич, я выбрал из своих ребят наиболее… — тут он запнулся, пытаясь подобрать наиболее подходящее слово, — …эмм, наиболее сохранных.

— Хорошо, — кивнул Сорокин. — Согласно расчетам мы прибудем к «Осирису» через двое суток. Если «Прорыв» ляжет в дрейф, приступим к операции немедленно.

— Если… — горько повторил слова старпома Володин.

— Да, если, — старпом вдруг встал. — Господа, да что с вами? Да, у нас есть проблемы. Да, мы не контролируем полет. Но это не повод опускать руки! Мы все боевые офицеры, не забывайте это! Сейчас не время раскисать.

— Сказала тень капитана… — пробубнил Володин, отворачиваясь от стола на своем крутящемся кресле. Он явно нарывался на скандал.

— Товарищ майор, — тихо обратился Сорокин к начмеду, — проводите командира БЧ-4 в его каюту, осмотрите и дайте успокоительного.

— Я не нуждаюсь ни в чьей опеке! — прорычал Володин.

— Я так не думаю, — понизил голос старпом и кивнул майору медслужбы. — Выполнять.

Ратушняк встал и подошел к Володину.

— Евгений Павлович, командир прав, вы сейчас ведете себя не совсем… эмм… адекватно.

— Кого это вы командиром назвали? Этого размазню?

— «Прорыв»! — громко вызвал искина Сорокин. На его бледном лице застыла гримаса гнева, но он совладал с собой. — Вызвать охрану.

На мостик тут же вошли два матроса.

— Дежурный, — строго сказал старпом вошедшим, — возьмите под руки капитана второго ранга Володина и вместе майором Ратушняком проводите его в медотсек.

— Есть!

Двое крепких парней шагнули к офицеру. Володин встал, бросил гневный взгляд на Серова и обиженно бросил:

— Сам пойду.

— Вот и правильно, — тихо сказал Ратушняк, выводя с мостика Володина, — вы, главное, не волнуйтесь, я осмотрю вас, мы побеседуем и…

Договорить он не успел — по кораблю внезапно прокатился сигнал тревоги. Зажглось тревожное освещение, заговорил механический голос ИИ корабля:

— Тревога! Всему экипажу! Занять боевые посты согласно штатному расписанию. Тревога…

Все офицеры тут же подтянулись, словно каждый был готов к такому развитию событий. Каждый занял свое место на мостике и открыл терминалы связи со своими боевыми частями.

— «Прорыв», доклад! — на ходу крикнул Сорокин.

— «Ксинь Джи» зашел с кормы. Системы РОА (раннего обнаружения атаки) зафиксировали наведение их торпед.

— Щиты на корму! Пятьдесят процентов.

— Есть щиты на корму 50! — отрапортовал искин.

— Арес, передаю управление.

— Принял! «Прорыв», готовь ложные цели. Выпускай после залпа. БЧ-3, готовьте ЭИ-мины! Доложить о готовности! БЧ-2, к бою!

— Есть! — синхронно ответили обе боевые части.

— Эти твари решились-таки на открытое боестолкновение! — прорычал Сорокин.

— Как решились, так и…

— Внимание, залп! — доложил ИИ. — Ложные цели выпущены.

— Ждем, ребята, — Арес уже вывел развернутую картину боя на своем рабочем месте. На голограмме высветились два земных звездолета. «Прорыв» был чуть впереди, с кормы к нему заходил китайский «Ксинь Джи». Где-то перед ним обозначались две плазменные торпеды. От маленькой копии «Прорыва» отделились ложные цели. Две торпеды подошли почти вплотную к корме «Прорыва», но в самый последний момент изменили траекторию полета и поразили ложные цели. Щиты отработали, как следует. Обломки ложных целей сгорели в пламени плазменной преграды. Пятьдесят процентов было даже много для такой атаки, Сорокин явно перестраховался.

Тут же последовал доклад от БЧ-3:

— Командир, электроимпульсные мины к бою готовы.