Последний контакт 2

И тут до Ареса дошло. Он бросился к своему терминалу, вызвал на себя нужные системы управления и вручную начал работу.

— Что вы делаете? — не понял Сорокин.

— Щиты выставляю на нос.

— Сто процентов? Вы с ума сошли? Позади китайцы! Мы у них под прицелом…

Шкала перекачки энергии плазменных щитов медленно поползла вверх. Но не успела она достигнуть и шестидесяти процентов, как на мостике вновь зажглось аварийное освещение, взвыла сирена тревоги, а искин «Прорыва» вновь заголосил:

— Тревога! Повреждение носового шлюзового отсека, разгерметизация!

Все офицеры на мостике рефлекторно схватились за стационарные предметы. Кто за стол, кто за кресло, кто за что. То была обычная реакция любого боевого офицера. Повреждение корабля в космосе, а тем паче разгерметизация — это всегда экзистенциальная угроза. Как правило, даже на таких больших звездолетах, как «Прорыв» подобные ситуации могут завершиться плачевно. Естественно, офицеры приготовились к серьезной встряске, возможно, даже к отключению гравитации. Но время шло, тревога не вырубалась, а докладов искина о разрушениях и взрывах не поступало. Даже вибрации по корпусу не пошло.

Тем временем шкала энергощита на носу корабля достигла ста процентов и замерла. Все замерли в ожидании новых докладов о разрушениях, но они не поступали. Более того, через пару секунд смолкла и тревога, зажглось нормальное освещение.

— «Прорыв», — обратился к искину Сорокин, — доклад о повреждениях.

— Незначительная пробоина в носовом шлюзе задраена ботами. Герметичность восстановлена. Критических повреждений нет. Потерь среди экипажа нет.

— И что это было? — озадаченно спросил Сорокин у экипажа, но, судя по таким же растерянным лицам, как у него самого, внятного ответа ни у кого не нашлось.

А еще через пару секунд МЗК «Прорыв» полностью погрузился во тьму.

Глава 24

— «Прорыв»? Что с питанием?

Капитанский мостик утопал во мраке недолго. Один за другим на кителях офицеров зажглись аварийные огни, выхватывая у тьмы метры пространства. Забегали по стенам тени, люди засуетились. Каждый пытался разобраться в ситуации на своем уровне. Возможно, на коммерческих судах такое невероятное обстоятельство, как полное обесточивание, и вызвало бы панику, но только не на русском военном крейсере. Как только экипаж сориентировался, встали первые вопросы, посыпались первые доклады.

— Что со связью по отсекам? — да-да, вопрос Сорокина был более чем резонным. О том, что нет питания, и без того было известно. Все, кто отвечал за это, уже наверняка находились на своих боевых постах и делали все возможное, чтобы дать исчерпывающий ответ о состоянии реакторов. И совсем иной вопрос заключался в том, как атомщики доложат о повреждениях без связи. Связь на таком огромном корабле, как «Прорыв», на данном этапе была самым важным аспектом.

— Работаю, — коротко отрезал Володин.

Сорокин же был сейчас очень рад тому, что связист не успел покинуть мостик. Володин был одним из лучших в своей профессии. Уж кто-кто, а он точно найдет способ наладить связь с отсеками. А там уже будет делом техники понять, что к чему.

— Гравидвигатели и гравираторы в порядке, — доложил Павленко.

— Откуда информация?

Командир БЧ-5 выразительно посмотрел на старпома и пояснил:

— Вы все еще стоите на своих двух, товарищ старпом.

— А, — на секунду смутился Сорокин, — и то правда.

С гравираторами и гравидвигателями было просто. Обе системы работали на одних и тех же мощностях. Выйдет из строя одна, полетит и другая. Во всяком случае, до тех пор, пока не задействуют резервные гравираторы. После сбоя в энергосистеме корабля гравитация не пропала, а следовательно, и с двигателями все должно быть в порядке.

— Что с реакторами?

— Не могу удалено подрубиться. Связи нет, — отчитался Павленко.

Ему в ответ прилетело от Володина:

— Я работаю над этим.

— Есть резервное питание! — Павленко вскинул руки, торжествуя. Тут же на мостике зажглось освещение.

— Отлично! — воскликнул Володин. — И связь есть.

— Хорошо, ребята, — потер руки старпом и первым делом обратился к Касаткиной. — Варвара Сергеевна, вам лучше покинуть мостик и оставаться в своей каюте.

Перепуганная девушка нервно кивнула и вышла. Сорокин тут же подозвал к себе одного из дежурных матросов.

— Проводи научного руководителя Касаткину до ее каюты. Вернешься — доложишь.

— Есть! — козырнул матрос и бросился выполнять приказ.

— Итак, что у нас? — Сорокин был полон решимости разобраться в ситуации.

Первым доложил Павленко.

— Оба реактора заглушены. Пока не могу разобраться, в чем причина. Физики уже разбираются. Разрешите лично…

— Пока тут оставайтесь, Дмитрий Фролович, мне на мостике нужны все офицеры. Связь?

— Все в порядке, товарищ старпом, — ответил Володин, — внутренняя связь налажена.

— Всем членам экипажа, — вышел на общий канал Сорокин, — осмотреться по отсекам! Доложить о неисправностях.