Последний костер

Выйдя по естественной надобности и уже возвращаясь, Ивон зачем-то подняла голову к небу, да так и застыла, зачарованная перемигиванием звезд. В орденской школе их обучали астрономии и астрологии, но это было в столице, и Ивон никогда не могла подумать, что звездное небо на самом деле такое… такое…

– Волшебно, правда? – раздался мягкий голос сзади. – И чем дальше от городов, тем больше звезд.

– С тех пор как мы выехали, все время было облачно, – ответила девушка. – Луны иногда просвечивали через облака, но ничего подобного я не могла и представить.

– В Великой степи от звезд должно быть светло, как днем.

Янар подошел еще ближе, и осторожно, несмело обнял ее. Его руки были очень теплыми, а дыхание, пахнущее темным элем, щекотало кожу на ее шее. Ивон закрыла глаза и некоторое время просто наслаждалась давно забытыми ощущениями, но потом мягко высвободилась из объятий.

– Не надо, Янар. Я очень рада тебя видеть, но не начинай все сначала.

– Ты так и не передумала, – не спросил, а сказал жрец.

При свете почти полной малой луны, Ивон разглядела в его глазах обиду и боль. А может, то было лишь ее собственное воспоминание.

– Нет, не передумала. Ты славный парень, Янар, но у нас с тобой нет будущего, я не вижу его.

– Да-да, я помню. Я простой жрец Похищенного бога, обреченный болтаться по миру и работать ради крестьян за еду, в то время как ты создана для чего-то большего, – мужчина тяжело вздохнул, отступая на шаг назад. – Ничего не изменилось, конечно. Прости, я просто слегка переборщил с элем. Пойдем внутрь? Ужасно холодное лето в этом году…

– Да, конечно, – Ивон было крайне неловко, но она все же пересилила себя, заставила улыбнуться и начать болтать ерунду. – Но я думала, что жрецы Похищенного не мерзнут, огонь горит внутри вас.

– Будь так, мы бы могли работать обогревателями, – фыркнул Янар. – Не придуривайся, Ивон, ты ведь должна знать всю правду о страшных и могучих жрецах.

– Ты бы знал, сколько я слышала мифов о вашем ордене, – вполне искренне рассмеялась девушка. – Хотя ту хохму с татуировками не переплюнет ничто! Погоди, ты же наверняка не слышал ее в этой глуши! Короче, дело было так…

Когда Янар спустился к завтраку, пара жрецов Ниневии уже покинула таверну. Мужчина даже почувствовал некоторое облегчение по этому поводу – расставание могло стать поистине неловким. И все же он долго смотрел на южную дорогу, прежде чем отправиться дальше на северо-восток, к видневшимся на горизонте горам.

Глава восьмая

Каару закачалась от навалившейся слабости, но все же смогла устоять на ногах, и даже удержала оба меча, ставшие вдруг неподъемно тяжелыми. Откат, как всегда, был ужасен, но молодая жрица уже научилась с ним бороться. По крайней мере, теперь она сама может дойти до лагеря, без посторонней помощи.

Оглядевшись вокруг, Каару поморщилась и сплюнула – тяжелый запах крови вызывал у нее тошноту. Злобно выругалась, когда вспомнила о смерти своей верной подруги, своей кобылицы – какой-то проклятый богами безумец подрубил бедняжке обе передние ноги. Даже если бы он выжил, Каару потребовала бы его жизни у отца, но всего через несколько минут после смерти ее подруги обе сабли жрицы впились в тело убийцы.

Все еще пошатываясь, Каару двинулась в обратную сторону. По пути она столкнулась с мрачным Мэргеном, выискивающим свои стрелы. Ее брат посмеивался над другом за эту привязанность к простому оружию, и жрица была с ним согласна, хотя и не показывала этого. Она была уверена, что стрелы Мэргена отличаются только выкрашенным в белое оперением, но, если лучнику кажется, что они другие, разубеждать его в этом нет никакой надобности.

– Я сожалею, – сказал ей Мэрген, подходя ближе.

Он был свидетелем смерти ее кобылицы, и, как любой воин, понимал, что это значит для Каару. Кивком приняв его сочувствие, Каару поинтересовалась ходом битвы.

– Разгромили их в пух и прах, а за подробностями не ко мне. Слышал, хан созывает совет, уверен, тебя позовут, и вскоре ты будешь знать много больше меня.

Оставив в покое чем-то недовольного лучника, Каару отправилась в лагерь. Ей просто необходимо было прилечь, хотя бы на несколько минут, иначе она просто свалится под тяжестью отката после боевого безумия.

Приказ явиться на совет вырвал ее из сна. Принес его сам Хаган, он же помог молодой жрице переодеться – в битве кто-то задел ей спину, и рубашка присохла так, что сама Каару не могла ее оторвать. Рана была совсем несерьезная, но крови натекло много. Завтра жрица будет мучиться бессонницей в поисках удобного положения, не причиняющего боли, но сейчас она слишком устала и провалилась в объятия Альмоса даже не стянув окровавленную одежду.

– Манзан ты тоже так помогал, брат? – спросила Каару, когда он аккуратно промывал ее спину.

– Она никогда не получала ран, – усмехнулся воин. – Самая искусная воительница во всей степи!

– А если серьезно? – улыбнулась девушка.