Последний костер

– Если здесь и остались шпионы Мары, то они затаились так, что я не могу их вычислить.

Жрица склонила голову, как бы ожидая кары, но она знала, что сделала все, что могла. Больше могла бы сделать только сама Верховная жрица, да и это еще под вопросом.

– Среди вас точно есть ее безымянные! – прошипела четырехрукая. Свечи вспыхнули, за долю мгновения сгорая почти до основания. – Так или иначе, ты найдешь и убьешь их всех.

– Да, Молниеносная.

– Хорошо. Любой удар по Маре пойдет нам на пользу, – взгляд богини снова стал задумчивым. – Я отправлю в помощь Ниневии твоего мужа и его сестру. Если есть хоть малейший шанс…

Жрица застыла, охваченная одновременно ужасом и восторгом. Быть отмеченным богиней огромная честь и громадная опасность, и она боялась, что ее супруг не осознает этого.

Внезапно Иштар шагнула вперед и легчайшим прикосновением огладила еще небольшой животик жрицы. На ее лице расплылась улыбка, а все тело женщины охватило животворящее тепло.

– Он будет рожден под сенью огня, предвестником новой эры. Твое дитя, Манзан, обречено стать великим.

Богиня ушла, унося с собой свет. Помещение наполнил запах потухших свечей, прогоревших до основания.

Глава одиннадцатая

Разбудили Ивон громкие крики. Не понимая, что происходит, слегка замороженная спросонья, жрица быстро оделась и выглянула в коридор, не выходя из отведенной ей комнаты. В коридоре было пусто, но где-то дальше, за поворотом, слышалось множество встревоженных голосов.

Пройдя до поворота, Ивон наткнулась на группу слуг, громко кричащих и спорящих.

«Здесь хорошие слуги, – подумала жрица. – Что могло их так встревожить, что они рискуют вызывать гнев господина?»

Схватив за плечо ближайшую к ней горничную, Ивон развернула ее лицом к себе и потребовала ответа.

– Война, паненка! – округлив глаза, сообщила девушка.

– Что? – нахмурилась жрица. – Какая война? С кем?

– То неведомо, пани. Якош говорит, что с чужим графом, а Лукас, что со степняками, а…

Не слушая больше девушку, Ивон устремилась в сторону господских покоев. Уж граф-то должен знать, с кем воюет!

В одной из гостиных девушка столкнулась с незнакомыми людьми, выглядевшими так, будто только-только с дороги. В одном из них жрица признала своего друга, и поманила Радогаста наружу, не желая, чтобы присутствующие слышали их разговор.

– Что случилось, Рад? Почему ты здесь?

– Я был на полпути к Морагу, когда встретился с этими господами, – жрец кивнул в сторону комнаты, из которой они только что вышли. – Это люди, которые, как и я, входили в посольство, отправляющееся в степь.

– И? Почему они не остались в Мораге?

– Потому что Мораг захвачен степняками. Пожалуй, посольство сейчас несколько неуместно.

– Но как… – Ивон не находила слов. – Почему сейчас? Без предупреждения, без какого-либо повода. О чем вообще эти степняки думают, зима на носу!

– Ну, положим, до зимы еще два месяца, целая осень, – заметил Радогаст. – А повод им и подавно не нужен. Война ради войны. К тому же, замечу, города они захватывают весьма лихо – Мораг был не первой их «жертвой».

– Это не имеет смысла. Даже орде не выстоять против всех королевских войск. Если графы объединятся…

– А они объединятся? – поднял бровь жрец, и Ивон замолкла.

Да, графы не объединятся. Слишком много обид, крови и не поделенной земли лежит между власть имущими, чтобы они смогли плечом к плечу стать против общего врага. Может быть через некоторое время, когда орда будет уже в прямой видимости столицы, до мирских владетелей дойдет, что пора бы уже забыть свои распри, но к этому моменту будет поздно. У графств остается лишь одна надежда – на зиму.

От этой мысли Ивон вздрогнула, и сотворила мощный охранный знак. Чтобы не случилось в ее жизни, ни в коем случае нельзя уповать на Мару.

– Что Ладислав? – поинтересовалась она у друга.

– Меня к нему не пустили, – на лице жреца проступило и тут же исчезло недовольство. – Думаю, тебя скоро позовут, ты ведь лекарь при его дворе.

Так и случилось. Вскоре граф отправил слугу, который передал его желание немедленно видеть отрекомендованного орденом лекаря. Приняв бесстрастное выражение лица, Ивон явилась к графу.

– Немыслимо, – старый граф потрясал седой бородой и грозил кулаком небесам. – Невозможно! Какие-то жалкие, грязные, немытые и необразованные степняки покусились! На мои земли покусились!

– Спокойнее, батюшка, – холодным тоном заметил старший сын графа, Лешек. – Криками делу не поможешь, а вас дожидается посвященная Ниневии.

Будто опомнившись, граф переключил свое внимание на Ивон.

– Да, точно, лекарка, – от такого обращения жрице захотелось зашипеть, но она лишь прищурила глаза. Что не осталось незамеченным Лешеком. – Мы отправляемся на войну, и ваши обязанности предписывают отбыть с нами.

– Мои обязанности не предполагают этого. Я старшая жрица Ниневии, а не простой костоправ, – холодно ответила Ивон.