Последний костер

Те из раненых, кто был в сознании и мог слышать их разговор, тихо ругались себе под нос или плакали, осознавая, что их ждет. К сожалению или к счастью, но находящихся в сознании поблизости почти не было.

– Мы так же сведущи в лекарском деле, как обычные врачевателями, – ответила ей Ивон. – Будем помогать, чем сможем.

– Да… Да. До тех пор, пока госпожа не вернется.

– До тех пор, пока госпожа не вернется.

«Если она вернется», – с содроганием подумала Ивон.

* * *

Во все стороны, куда ни глянь, раскинулась серая безжизненная равнина. Ни зной, ни холод, ни ветер не тревожат пустоши, только серый пепел иногда взлетает под невидимыми и не ощутимыми порывами и так же внезапно опадает, будто движущая им сила в одночасье сходит на нет. Некоторые говорят, что это мысли поднимают пепел. Мысли об умерших, колыхающие царство забвения, где пепел – это все, что осталось от людских душ.

Ниневия трет красные глаза, опухшие от многочисленных слез и однообразия царства Смерти. Кажется, она здесь уже долгие годы… Что вынудило ее прийти в этот безжизненный и пустой мир, какая цель могла оказаться столь значимой, чтобы добровольно подвергнуть себя подобным страданиям?..

Лучиком света в памяти сверкает его лицо. Улыбка, добрый смех, теплые руки и обжигающие поцелуи. Ее любовь, ее свет, ее жизнь – солнцеликий Анвар, Похищенный бог. Ради него она готова пойти на что угодно и куда угодно, даже в Серые Пустоши.

Обессиленная, Ниневия опускается на пепел, растерянно блуждая взглядом по пустым окрестностям. Она дух, а значит не нуждается в еде или сне, она не ощущает усталости и не испытывает прочих людских потребностей. Однако, она обессилена, и причиной этому царство Смерти. Ниневия не ощущает земли, своей родной стихии, она окружена лишь пустотой, и бредет из ниоткуда в никуда уже Стихия знает сколько времени. Когда-то давно, когда она только пришла сюда, на ее следах расцветали яркие цветы, а воздух вокруг благоухал ароматом яблок, но сейчас остался лишь безжизненный пепел.

– Зачем ты здесь? – слышится из-за спины сухой и тихий голос.

Подскочив на ноги, богиня во все глаза смотрит на сущность, принявшую вид худощавой женщины в летах. Одета Смерть в непонятный балахон, такой же серый, как и все вокруг, а в левой руке крутит песочные часы, не давая пылинкам пересыпаться ни туда, ни сюда.

– Владычица Пустоты! – восклицает Ниневия, и запинывается.

Она думала, что придет в Серые Пустоши и просто потребует вернуть ей возлюбленного, но все оказалось намного сложнее. Она десятилетия потратила на то, чтобы узнать путь сюда, не лишаясь своего бессмертного духа и сил, но никакие рассказы не подготовили ее к тому, чем является Пустошь на самом деле. Она едва не забыла себя, и лишь встретив Госпожу вспоминает, кто она такая и зачем пришла сюда, однако теперь у нее недостает сил и храбрости требовать чего-то у духа без Стихии.

– Мой любимый, – наконец решается она. – Анвар, бог огня, Первенец. Мара украла его!

– Дела Мары меня не касаются, – бесстрастно отвечает Смерть.

– Она твоя младшая сестра! – начинает распаляться дух плодородия. – Ты, богиня над богами, обладаешь любой властью и можешь приказать ей вернуть моего любимого миру и мне!

– Вы все мои младшие братья и сестры.

Госпожа Пустошей переводит взгляд на свои песочные часы. Еще раз покрутив их туда-сюда, Смерть выпускает их из руки, и часы рассыпаются пеплом еще до того, как падают на покрытую прахом землю. Если там, внизу, вообще есть земля.

– Я могу приказать любому из вас сделать что угодно. Но я не буду. Ваши дела меня не касаются.

В ее руке снова появляются часы. Из глаз Ниневии катятся крупные слезы, она понимает, что ей не переубедить Владычицу Пустоты. Она понимает посыл духа без Стихии – если та начнет вмешиваться в дела богов и людей, то весь мир постигнет та же судьба, что и песочные часы. Ниневия, возможно, и согласилась бы на такой исход, лишь бы вернуть возлюбленного, но никто не даст ей подобного выбора, и решать не в ее власти.

– Могу я хотя бы увидеть его? – шепчет богиня плодородия. – Я не прошу о встрече, лишь один взгляд…

– Анвара нет в моем царстве, – тихо говорит Смерть. – Мне не ведомо, где Мара спрятала пламя, но он не мертв.

Ниневия не находит слов. Своими бесстрастными речами Госпожа Пустоши дарит ей надежду, которую богиня плодородия практически потеряла много лет назад. Вокруг вновь разливается аромат цветущих яблонь.

– Уходи отсюда, Первенец Земли, – в этом голосе нет ни раздражения, ни приязненности, вообще ничего. – Тебе здесь не место, а мне нет дела до ваших игр и распрей.

– Постой! – кричит Ниневия. – Если Анвар не мертв, то почему не отвечает на молитвы, почему не слышит призывов ни богов ни людей?

– Огонь спит, и только Альмос, мой младший брат знает, что ему снится. Проси помощи у него. А теперь уходи.