Последний костер

Вокруг было темно, темно настолько, что Янару приходилось идти наощупь. А еще было холодно, но холод не сильно докучал молодому жрецу, его больше беспокоили кружащиеся и качающиеся стены пещеры, по которой он шел. Вскоре он заметил далеко впереди оранжевые отблески, теплые отблески живого пламени, и поспешил к нему. Чем ближе он подходил, тем яснее становилось, что огонь горит где-то внизу, а сюда, в темную пещеру доходит лишь его свет. Янар замедлил шаг, осторожно подходя все ближе к источнику света, к разрыву в земле. Трещина – вот что это было. Подойдя к самому краю пропасти, Янар почувствовал лишь легкое тепло, но протянув руку вперед, озадаченно нахмурился – вместо пепла и искр из трещины летели холодные снежинки. Стены пещеры вдруг накренились особенно сильно, а земля ушла из-под ног, и парень упал прямо в узкое ущелье, навстречу огню.

Открыв глаза, Янар понял, что еще не начало светать, он поспал совсем немного. Одна рука его свесилась с кровати и почти касалась холодного, ничем не покрытого каменного пола. В этот раз они остановились в старинном замке какого-то барона, имя которого Янару так никто и не сказал. Замок был огромен, слишком огромен для мелкого барона, к тому же не имевшего семьи, и большая его часть пустовала, комнаты стояли нетопленные и не чищенные. Нежилые. С прибытием Сынов грозы в пустующем замке расцвел смех, суета и огонь. Янар лично разжег камин в этой и нескольких других комнатах на этаже, однако пары часов недостаточно, чтобы протопить каменную громадину, и воздух в помещении был до сих пор стылым.

Втянув носом прохладный воздух, Янар судорожным движением нашарил ночное ведро и исторг из себя ужин, который, по большей части, состоял из неразбавленного вина. Когда его закончило рвать, молодой жрец брезгливо отодвинул ведро подальше и откинулся на кровати, уже потерявшей тепло его тела. Стены комнаты наконец перестали качаться.

– О. Мой. Бог, – полупрошептал-полупростонал Янар.

Чтобы он еще хоть раз притронулся к алкоголю или повелся на подначки Хелен… Сама-то она постоянно прикрывала бокал рукой, аргументируя это тем, что она девушка, она не может столько пить. Хитрая бестия, сейчас наверняка сладко спит в объятиях Лери. Янар видел, что уходили они вдвоем, хотя ему и казалось, что их было не то четверо, не то шестеро – уже тогда двоилось в глазах.

«Зачем я здесь? – подумал Янар. – Зачем я отправился с ними? Зачем мы мечемся по графствам, как бешеные лисицы, оставляя за собой горящие очаги, стоптанные поля и опустевшие погреба?»

Несмотря на каждодневные пиры и застолья, кавалькада Сынов грозы продвигалась быстро, днем мчась во весь опор, а по ночам празднуя в любом месте, где жили люди. К его Сиятельству графу Велизару и ближайшим сподвижникам постоянно приезжали посыльные, деньги переходили из рук в руки, и посыльные исчезали так же тихо и внезапно, как и появлялись, разнося другим подобным отрядом приказы и вести. Янар не понимал цели этих людей, он никак не мог понять, куда они движутся и зачем. Если они хотели узнать, как вернуть бога, то зачем растрачивали силы, даруя огонь каждому поселению на своем пути, благо, жрецов здесь собралось предостаточно? А если они хотели нести пламя народу, то зачем заглядывали в замки, где его Сиятельство Велизар вместе со своими ближайшими соратниками подолгу беседовал с местными владельцами?

«А откуда у нас хорошие лошади, припасы и одежда? Конечно же от баронов, болван» – попенял сам себе жрец. Вот зачем Велизар общается с феодалами – он заручается их симпатией. О, молодой граф умел расположить людей к себе. Когда он говорил, все вокруг застывали, раскрыв рты, и слушая его слова как истину небес. Несомненно, граф был благословлен Ульгом, и тем более необычным и возвышенным казалось его поклонение Похищенному богу.