Последний костер

– Прошу заметить, что нас, лекарей, не так много, как кажется, – мягко сказала Ивон. – Польгар – огромный город, где наши услуги постоянно требуются населению. Уход оттуда даже одной благословенной даром жрицы будет ударом по местным жителям.

– А что ваши лекари, интересно мне, будут делать, когда чума подойдет под их стены? – фыркнул тучный военный.

В глубине души Ивон была целиком согласна с ним, однако ее долгом было защитить честь ордена, и она долго и витиевато рассказывала собравшимся, почему орден не может послать своих лекарей на устранение болезни, пока ее не прервал граф.

– Сейчас меня не интересует, по каким причинам ваш орден не хочет помочь, – мрачно сказал аристократ. – Хворь распространяется быстро, причем все больше на юг.

– Даже зараза идет туда, где теплее, – хохотнул молодой советник справа от полного военного, но быстро заткнулся, словив недовольный взгляд графа.

– Я не хочу сражаться на два фронта, – продолжил Лешек. – При том, что северный фронт будет подчиняться не Иштар, а самой Госпоже Пустошей. Сейчас, когда мы застыли в шатком равновесии, я нахожу возможным отправить несколько лекарей из армии на устранение болезни.

– Несколько? – уточнила Ивон.

– Одного или двух. Не больше. Также я готов выделить небольшое сопровождение, чтобы жрицы смогли пройти сквозь неспокойные места – леса на севере от нас просто кишат степняками и разбойниками.

Пока собравшиеся обсуждали многочисленные небольшие отряды степняков, рыскающие по окрестным лесам, Ивон глубоко и крепко задумалась. Неизвестная зараза на севере, о которой уже давно ходят слухи, оказалась правдой. Орден бездействует, ожидая, что либо само рассосется, либо дойдет до самой столицы, и вот тогда уже они начнут шевелиться. Ивон было глубоко противно поведение жриц Ниневии, и она точно знала, что если – когда – она станет верховной жрицей, этот порядок вещей изменится. Она всегда жаждала власти как таковой, но теперь, получив ее в некотором виде на этой войне, она начала понимать, к чему и как ее применить. Реорганизовать лекарей и их распределение, задушить коррупцию, цветущую на всех уровнях и вывести отношения жриц с верующими на другой уровень, приносящий доход как прислужникам богини, так и обывателям… Много идей роилось в голове молодой жрицы, однако она заставила себя сосредоточиться на наиболее насущном – хвори в самом центре графств.

Орда, ранее неумолимо катившаяся на запад, приостановила свой поход. Если раньше воины степи представляли собой неукротимую волну, пожирающую все на своем пути, то сейчас они сосредоточились на более-менее крупных городах, в которых имелись храмы и один-два жреца Похищенного бога. Очевидно, степняки ушли слишком далеко от земель Иштар, чтобы ее жрицы могли разжигать костры, и теперь без посторонней помощи им не справиться. Война превратилась в игру в кошки-мышки – граф делал вид, что отступал, сдавая крепостицы и заседая в городах, а хан притворялся, что с трудом берет эти небольшие гарнизоны, стягивая силы вокруг поселков с храмами. Битвы стали редкими, но более кровопролитными – в ход пошли все механизмы осады, от кипящей смолы до требушетов. Работы для лекарей не стало меньше ни на йоту.

Сердце Ивон обливалось кровью каждый раз, когда она входила в лазарет. Раненные и умирающие, люди заполняли своими телами все доступные койки и подстилки, стоны неслись со всех сторон. Жрица давно потеряла свой приятный голос, теперь она только хрипела, а молитвы все больше шептала. Ниневия не оставила свое дитя, и ответ девушка чаще все же получала, но это полностью выматывало ее, и через несколько часов Ивон просто падала с помутненным сознанием рядом с ранеными. Удивительно, но обычные врачеватели в этом деле оказались намного эффективнее благословенных лекарей – да, они не могли спасти многих, особенно тяжело раненных, однако они по полсуток стояли у операционного стола, принимая одного солдата за другим, в то время как жрицы падали с ног спустя три-четыре часа, а потом в течение суток не могли подняться с кровати.

По ночам Ивон снились крики. Она не видела почти ничего, зрение ее оставалось помутненным, но крики и стоны преследовали ее неотступно. Никакого сравнения с жизнью лекаря в столице, где к ней в основном шли богатые горожане, просящие вылечить вялотекущие болячки и люди с переломами, редко обширными травмами. Она пресытилась ужасами войны, и ей до дрожи хотелось покинуть армию. Однако, перспектива оказаться в центре заражения вряд ли была лучшей.

Ивон подумала о том, что сказал бы Радогаст. В эти тяжелые дни наставник стал дня нее настоящим проводником в мир спокойствия и мудрости. «Первое, к чему стоит стремиться – это знания. Знание – столь драгоценная вещь, что его не зазорно добывать из любого источника». Она может стать у истоков новой болезни, описать ее симптомы и течение. Найти лекарство, позволяющее справляться без божественной помощи. Так, как учили ее в ордене.