Последний полет

Они держали курс на кладбище кораблей. Когда оно оказалось прямо под ними, Ревас спикировала и, сбросив высоту, понеслась к галеону, маневрируя между качающимися мачтами и обледеневшими парусами. Свободные концы оснастки беспрестанно хлестали по сфере Калиена. Когда море вздымалось, корабли откликались мощным хором скрипов и стонов. По коже Иссейи бежали мурашки при мысли, что все эти мачты не выдержат нового порыва ветра, и рухнут, и погребут их под собой…

А когда Ревас наконец прорвалась сквозь последнее препятствие из спутанных веревок и болтавшегося на ветру паруса и вылетела к пристанищу Архидемона, к этому хору добавились еще и яростные крики взбешенных грифонов. Черный дракон, обернувшись вокруг носа, извергал языки фиолетового пламени в грифонов, круживших у него над головой. От кораблей, окружавших галеон, остались лишь дымящиеся щепки. Среди обломков покачивалось вывернутое крыло грифона. Четвертой птицы нигде не было видно.

Но их жертва была не напрасной. В броне Архидемона зияли громадные кровавые проплешины, правая передняя лапа беспомощно болталась. Оба крыла были сломаны и закинуты на спину, держась там за счет проткнувших их шипов. Впервые на памяти Иссейи Древний Бог выглядел как смертное существо.

Но он все еще был жив. Новая вспышка фиолетового огня – и одного из грифонов отбросило в сторону. Обугленный, он врезался в покрытый ледяной коркой парус и рухнул в воду. Взметнулся столб ледяных брызг. Его товарищ пронзительно заверещал и прыгнул Архидемону на спину.

Наконец подоспели и другие Стражи. Они вынырнули из тумана, словно призраки: Гараэл на Крюкохвосте, девушка-гном по имени Эделис на своей черноухой грифонице Рен – и… больше никого. Остальных они потеряли либо в небе над Айсли, либо в водах залива Риалто.

Тут сфера Калиена лопнула, подобно огромному мыльному пузырю.

– Пора с этим кончать, – сказал маг и, подняв светящийся посох, выпустил в Архидемона заряд молнии.

Но ударить дракона еще раз ему не дал Гараэл.

– Нет! – закричал эльф. – Это должен быть Страж! Архидемона должен убить Серый Страж! Убери посох!

– Что-то не похоже, что тварь уже при смерти, – огрызнулся Калиен, но ослушаться не посмел.

Все это он и сам прекрасно знал: если последний удар нанесет кто-то, кроме Стража, душа Архидемона переселится в тело первого встречного порождения и Древний Бог переродится. Но если дракон примет смерть от руки Стража, он будет уничтожен навсегда. Ценой жизни этого Стража.

А значит, это долг Эделис, Гараэла или Иссейи.

Едва взглянув на гнома, Иссейя сразу поняла: она не справится. Эделис, без сомнения, отважная, да и удача на ее стороне (все пали, а она до сих пора жива – это о чем-то да говорит), но она так молода. И самостоятельно до этой битвы она ни разу не летала – все время сидела позади наездника. Поэтому и вцепилась сейчас с таким ошарашенным видом в седло, которое, кстати, ей совсем не по размеру – для человека ведь сделано, а не для гнома. Для сражения с Архидемоном они с грифоном должны быть одним целым, а эти двое и узнать-то толком друг друга не успели.

Но даже если представить на мгновение, что это будет Эделис… Да у нее от страха так руки трясутся, что она и с двух шагов промахнется, а если ее стрела все-таки пронзит Архидемона… Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Здесь нельзя полагаться на счастливый случай. Навряд ли любовь Создателя к ним настолько безгранична.

Что ж, тогда остаются они с братом. Гордость иглой кольнула сердце, оставив ощущение горечи, смешанное с невыразимой сладостью. Иссейя схватила поводья, наклонилась к Ревас, готовая отдать последний приказ, – как вдруг брат вскинул руку.

– Для двоих тут слишком мало места, – возразил Гараэл. – Мы попросту врежемся друг в друга. Полетим мы с Крюкохвостом.

– Но…

– Это должен быть я.

Он подлетел так близко, что крылья их грифонов соприкоснулись: черное на белом, белое на черном… И вот он уже впереди нее, глядит через плечо и улыбается, а золотистые волосы развеваются на ветру, потому что шлем он потерял еще над Айсли…

– Скажи Амадис, что я ее люблю. И прошу тебя, сестренка, не будь к себе слишком строга.

Гараэл что-то шепнул грифону, и Крюкохвост забил пестрыми крыльями, набирая скорость.

Ревас устроилась на крепкой мачте. Перья на затылке у грифоницы вздыбились; она не понимала, почему ей нельзя броситься в битву вслед за Крюкохвостом. Но не ее это был бой. И не Рен с Эделис, которые примостились на соседнем корабле. Здесь они были в безопасности, однако и их оружие на таком расстоянии не могло причинить Архидемону вреда. Единственное, что им оставалось, – смотреть.

Иссейя не знала, хватит ли ей на это сил. Сердце бешено колотилось в груди; ей казалось, этот грохот заглушает даже жалобные стоны полуразрушенных кораблей.