Вим спокойно сидел за небольшим кухонным столом, когда первая ракета поразила корабль. Все содрогнулось, кастрюли и сковороды на плите загремели. Все, что не было закреплено, с грохотом рухнуло на пол. Прежде чем люди поняли, что происходит, произошел второй взрыв. И третий. И четвертый.
Вим упал на пол и закрыл голову руками. Он слышал, как воет сирена. Через несколько минут взрывы прекратились.
Немцы выбежали из кухни, Вим бросился за ними. Он надеялся, они знают, куда бежать. В холле царил полный хаос, и он потерял их из виду. Повсюду раздавались крики и стрельба. Деревянные панели на стенах и потолке горели. За годы тропическое дерево просохло, и теперь огонь быстро пожирал все вокруг. Лестничные проемы превратились в дымоходы, и через несколько минут весь холл горел. Люди спотыкались о трупы и раненых. Горели и люди. Кому-то оторвало руки и ноги, и теперь они истекали кровью. Упавшие не могли подняться – их просто затаптывали. Тот, кто не поднимался, умирал на месте.
Вим не представлял, куда бежать, поскольку проник на кухню по аварийной лестнице, расположенной вдоль корпуса корабля. Он знал лишь, что выбираться на палубу нужно как можно быстрее. Но то же самое думали пять тысяч отчаявшихся узников. Началась битва за выживание.
Заключенных, которые пытались добраться до средней палубы по главной лестнице, безжалостно расстреливали эсэсовцы. Корабль горел, словно факел. С огромным трудом Вим сумел проползти по холлу к корме корабля. Он добрался до лестницы, которая вела в холлы палубы Б. Повсюду ему приходилось перешагивать через искореженные куски металла, обломки дерева, сломанную мебель и оторванные руки и ноги. Он перелезал через груды трупов, чтобы добраться до двери, которая вела на верхнюю палубу. Здесь царил еще больший хаос, если такое вообще было возможно. Заключенные дрались за спасательные жилеты, группа узников сводила счеты с ненавистным капо. Вим ориентировался по клубам дыма и капитанскому мостику, перекрывающему весь корабль. Моряки стреляли во всех, кто оказывался рядом. В слепой панике люди прыгали через поручни. До воды было двадцать метров, и многие просто разбивали головы о корпус корабля и мгновенно погибали.
Неожиданно раздался рев самолетных двигателей. Две другие английские эскадрильи «Тайфунов» и «Темпестов» атаковали корабли. Капитан Бертрам приказал поднять белый флаг, но пилоты не видели его за дымом и огнем. Заключенные с палубы в отчаянии смотрели на вспышки и взрывы на соседних кораблях.
Англичане разбомбили «Германию» и «Афину» – «Афину» просто расстреляли. На «Германии» заключенных не было, но на борту «Афины», которая стояла в гавани, в трюмах сидели две тысячи узников, которым оставалось лишь надеяться и молиться. Они уцелели, а вот охранников на палубе буквально скосило огнем. Самолеты вновь атаковали «Кап Аркону». На лайнер сбросили бронебойно-фугасные снаряды. Загорелось все, что еще не горело. Пушки и пулеметы палили безостановочно. Вим спрятался под металлической лестницей, которая вела на верхнюю палубу. Когда атака прекратилась, корабль был буквально завален трупами и частями тел.
Сбоку от корпуса висела спасательная шлюпка, готовая к спуску. В ней сидели эсэсовки и эсэсовцы, которые яростно отпихивали заключенных. Один из канатов перегорел, и лодка наклонилась вперед. Раздались громкие крики. Люди посыпались в море. Многие утонули сразу, а те, кому удалось вынырнуть, продержались недолго – температура воды была всего шесть градусов. Море кишело людьми. Кто-то плыл, кто-то просто держался на воде. Повсюду плавали трупы. Те, кто мог двигаться, старались ухватить куски дерева или что-то еще, за что можно было держаться. С палубы бросали двери, доски, мебель, но из-за огромной высоты это дерево не спасало жизни, а убивало тех, кто находился снизу. Вим понял, что прыгать за борт в его жалком состоянии будет самоубийством.
Он огляделся, но вокруг видел только солдат, которые палили вслепую. На глазах Вима застрелился охранник-эсэсовец. Другие выстрелами прокладывали себе дорогу к последним спасательным шлюпкам. Под дулами пистолетов они согнали моряков и заставили их спустить лодки. Одна из шлюпок накренилась, и все, кто был на борту, посыпались в море под громкие крики заключенных. Когда остальные шлюпки заполнились и места в них не осталось, эсэсовцы принялись драться и палить друг в друга.
Когда на разбомбленных кораблях творилось светопреставление, Джонни Болдуин и его товарищи аккуратно посадили свои «Тайфуны» на опушке леса в Плантлюнне. Было ровно 15:20. Все, кроме одного истребителя, вернулись на аэродром абсолютно целыми, что летчики и отпраздновали холодным пивом.