Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг.

Преподобный Павел-Симон так описал состояние Аббаса: «Он (то есть шах) жалуется на это… Римский папа, император и король Испании подстрекали его различными способами объявить войну против Султана, обещая ему помощь и сделав то же самое. По их просьбе он сделал так и по сей день находится в состоянии войны. Тем не менее даже через несколько лет христианские принцы так и не сделали шагов в этом направлении: наоборот, в присутствии его послов (то есть Мехди Кули-бека с товарищами)

[434] при дворе императора добились того, что сделало возможным достижение мира в результате переговоров между собой и султаном, и, заключив его, не сообщили ему (Аббасу) никаких новостей относительно этого. ‹…› Шах говорит, что христианские принцы обманули его и посмеялись над ним…

»[435]

По сообщению о. Павла-Симона, в момент их прибытия при дворе шаха находились послы императора. Император считал, что следует сообщить шаху Аббасу о том, что мир с османами вынужденный и непрочный и что император будет вновь просить у рейхстага денег на продолжение войны. По утверждению В. Ляйча, этих послов отправил в Персию не император Рудольф, а ближайший сподвижник и советник эрцгерцога Матиаса кардинал Мельхиор Клесль[436]. Причем В. Ляйч отмечал, что беспокойство кардинала Клесля по поводу реакции Аббаса на события в Империи было столь велико, что он снарядил в Персию сразу два посольства[437]

. По всей видимости, первое посольство должно было «информировать» шаха о заключении между императором и султаном «вынужденного и непрочного мира», а второе – приложить максимум усилий для того, чтобы шах со своей стороны не заключал мира с османами[438]. Озабоченность М. Клесля легко объяснить. Ситваторокский договор с османами еще не был ратифицирован. Султан откровенно шантажировал имперское правительство тем, что в любой момент начнет новые военные действия на венгерской границе. Венгерские сословия еще до конца не успокоились. Рудольф уступил венгерскую корону Матиасу, но при этом продолжал оставаться императором, который не собирался ратифицировать османско-имперский договор. В Праге хорошо понимали, что, если Аббас заключит с султаном даже перемирие, это развяжет османам руки и они вновь могут напасть на территории Империи.

Трудно сказать, насколько о. Павел-Симон разубедил шаха в предательской политике европейцев. Так или иначе, с прибытием в Персию посольства кармелитов начинается новая страница отношений между Аббасом и европейскими государями. Преподобный о. Павел-Симон быстро сумел составить картину изменений, которые произошли при шахском дворе за последние 4–5 лет. В своем отчете он писал: «…Все, что я могу сообщить Вашей Святости, – так это то, что король Персии очень силен и больше не имеет потребности в помощи христианских государей, потому что он собрал столь большую армию, способную и единолично уничтожить турок»[439].