Постсоветская молодёжь. Предварительные итоги

Политическое участие для молодежи сводится главным образом к выборам (как об этом сообщили 30 % опрошенных). Но это такие выборы, в которых участвуют только партии и кандидаты, отобранные и одобреннные администрацией Кремля, что превращает электоральное поведение в механизм аккламации действующей власти. Другими словами, на выборы приходят преимущественно те, кто либо одобряет нынешний курс руководства страны, либо вынужден это делать из чисто карьерных или оппортунистических соображений. Кроме «управляемых выборов» остается еще одна форма социальной активности – «обсуждение политических событий с друзьями» в узком неформальном кругу или в социальных сетях, отслеживание информации по ТВ или в Интернете, то есть чисто пассивная деятельность «созерцания» общественно-политической сцены страны и ее комментирования с разной степенью допустимой критичности.

Таблица 40. Готовы ли вы лично более активно участвовать в политике? (в % в каждом замере)

Общероссийские репрезентативные опросы. N = 1600.

Реальное же, активное участие в общественно-политической жизни принимают от 2 до 4 % опрошенных: это работа в политических партиях, в предвыборных акциях, на митингах, подписывание разного рода обращений и петиций и т. п. Такие показатели готовности к участию в политике даже ниже, чем у населения в целом (декларативная активность и готовность к участию которого в политических акциях выше всего в старших группах, понимающих политическое участие в духе советской лояльности начальству и власти в целом). Во всяком случае, привычное давление среды для отстранения или отчуждения от политики, приобретающего характер конвенциональной, хотя и публично не артикулируемой социальной нормы, сильнейшим образом сказывается на привычках и ментальности молодого поколения. И такого рода неформальное принуждение чрезвычайно устойчиво и трудноизменяемо.

Объяснение этому «неучастию в политике» точно так же мало меняется на протяжении всего постсоветского времени (мы приводим данные лишь за пять последних лет).

Для абсолютного большинства молодых людей желаемые изменения должны прийти как бы «сами собой». Здесь собственное отчуждение от политики, от участия снимается логикой «объективного исторического процесса», которой учили в советских школах и вузах преподаватели «исторического материализма» и которая вполне усвоена и составляет бессознательную основу общественных иллюзий. Поэтому те же две трети респондентов, которые считали, что страна нуждается в изменениях, на вопрос «В какой мере вы согласны с суждением: Россия рано или поздно пойдет по пути общему для всех цивилизованных стран?» отвечали «согласием» (19 % – «полностью согласны» и 46 % – «скорее согласны»); не согласны с этим тезисом – 30 %.

Таблица 41. Почему вы не хотите более активно участвовать в политике? (

в % от числа опрошенных, ответивших, что не хотят участвовать в политике; респондент мог отметить несколько вариантов ответа)

Получается, что все желаемые изменения должен произвести кто-то другой (обобщенный образ всесильного лидера, альтернативного по своим характеристикам действующим политикам, своего рода политический «бог из машины», харизматический вождь), но без участия населения, в том числе и молодежи, казалось бы наиболее заинтересованной в переменах. Собственная недееспособность в превращенном виде проецируется на фигуру воображаемого политика («честного», «справедливого», «болеющего за народ»), который и произведет все нужные действия и перемены. Другими словами, такие представления – всего лишь перелицованные традиционные авторитарные установки: «нашему народу постоянно нужна „сильная рука“» (так думают 48 % опрошенных в исследовании 2019 г.), а если к ним добавить еще 25 % тех, кто выбирает ответ «бывают такие ситуации, когда нужно сосредоточить всю полноту власти в одних руках», то мы получаем почти те же три четверти опрошенных, которые заявляют о необходимости изменений политического курса.

В России уже был период, когда желание демократии без собственного участия привело к передаче гражданами своих прав и ответственности новому «демократическому лидеру» (Б. Ельцину), очень скоро превратившемуся в «царя Бориса». В условиях утраты политической поддержки и роста массового недовольства, вызванного тяжелыми обстоятельствами переходного периода, он ради сохранения своей власти вынужден был все больше опираться на силовые институты (в первую очередь на обновленную политическую полицию и армию), став через некоторое время их заложником. Поэтому неудивительно, что молодые люди готовы винить кого угодно, но только не таких же, как они сами. Иными словами, они не готовы принимать ответственность за происходящее в стране.

На вопрос, который мы задавали в этом исследовании молодым россиянам: «Почему в России не получилась демократия?», ответы были следующими (табл. 43).