Поступь хаоса

Попробовал полистать книгу – страницы, целые страницы всякого, слова и слова, слова и слова, будто Шум умяли в текст – уминали и уминали, пока он не потерял всякий смысл. Вот как мне кого-то предупреждать об этом, а?

– Ну, Бен, – проворчал я. – О чем ты только думал?

– Тодд? – позвала снизу Хильди. – Ви?

Я закрыл книгу и сурово смерил взглядом обложку. Потом. Я подумаю об этом потом. Да, подумаю. Нет, потом.

Когда я спустился, Виола уже ждала внизу. Хильди и Франция (руки скрещены) тоже ждали.

– Мне надо возвращаться на ферму, щенята, – сообщила Хильди. – Работы невпроворот, сами понимаете, но Франция согласилась сегодня за вами присмотреть, а вечером я вернусь проверить, как вы тут.

Мы с Виолой переглянулись, внезапно не желая, штобы она уходила.

– Ну, спасибо тебе за это, – сдвинула брови Франция. – Што бы там сестра вам про меня ни наговорила, я, в целом, не людоед.

– Ничего она не говорила, – выдал я, успел заткнуться, но Шум услужливо докончил: про вас – совсем ничего

.

– Ага, очень на нее похоже, – Франция наградила сестру свирепым взглядом, но вроде бы не сильно расстроилась. – На какое-то время можете остаться здесь. Па и Тетя давно на том свете, так што комнаты их сейчас особо не нужны.

Ага. Стариковская комната, я же говорил.

– Но у нас тут город рабочий, в Фарбранче, – она строго посмотрела на меня, потом на Виолу, – так што будете отрабатывать постой, пусть даже на день-два, пока будете строить дальнейшие планы.

– Мы еще не очень уверены, – пробормотала Виола.

– Фр-р-р-р, – фыркнула Франция. – Если вы двое останетесь здесь после первого урожая садов, вам придется и в школу ходить.

– В школу?! – не поверил я.

– В школу и в церковь, – подтвердила Хильди. – Ну, енто ежели вы достаточно долго тут пробудете. – Кажется, она опять прочла мой Шум. – Вы собираетесь пробыть достаточно долго?

Я ничего не сказал, Виола тоже ничего не сказала, Франция опять фыркнула.

– Миссис Франция, пожалуйста, – сказала вдруг Виола, когда та отвернулась поговорить с Хильди.

– Просто Франция, дитя, – она даже удивилась. – Чего тебе?

– Есть ли какой-то способ послать сообщение на мой корабль?

– На твой корабль? Это та поселенческая посудина далеко в черном вон там? – Рот ее сжался в тонкую линию. – И на ней целая куча народу?

Виола кивнула:

– Мы должны были доложить. О том, што найдем здесь.

Она говорила так тихо, а лицо у нее было такое открытое, полное надежды, готовое к разочарованию, што меня снова тоска ухватила за сердце, а Шум будто наполнился горем… будто ты потерялся… Я даже рукой о спинку дивана оперся, штобы не шататься.

– Ах ты, девочка-щеночек, – голос Хильди снова стал подозрительно нежным, – вы ведь небось пытались выйти на контакт с нами тут, внизу, в Новом свете, когда обыскивали планету?

– Пытались, – подтвердила Виола. – Нам никто не ответил.

Хильди и Франция многозначительно кивнули друг другу.

– Ты забываешь, што мы религиозные поселенцы. Мы бежали от всего мирского, штобы основать тут собственную утопию, и просто бросили эти машины разрушаться, пока сами были заняты выживанием.

– То есть у вас нет никаких средств коммуникации? Ни с кем? – У Виолы глаза слегка полезли на лоб.

– У нас нет средств коммуникации даже с другими поселениями, – сказала Франция. – Тем более с внешним миром.

– Мы фермеры, щеночек, – сказала Хильди. – Просто фермеры, и мы искали себе простой жизни. В том-то и был смысл всего этого нелепого полета бог знает куда. Отказаться от всего, што причинило столько бед людям прошлого. – Она побарабанила пальцами по столу. – Хотя не могу сказать, што все сработало как надо.

– Мы никого больше сюда не ждали, – добавила Франция. – И не хотели никаких напоминаний о Старом свете, каким он был, когда мы улетели.

– Выходит, я навсегда застряла тут? – У Виолы дрогнул голос.

– Пока твой корабль сам не прилетит, – кивнула Хильди. – Боюсь, што так.

– Насколько они далеко? – спросила Франция.

– Вход в систему через двадцать четыре недели, – тихо сказала Виола. – Перигелий четыре недели спустя. Орбитальный трансфер еще через две недели.

– Мне жаль, дитя, – сказала Франция. – Сдается мне, што на ближайшие семь месяцев ты наша.

Виола резко отвернулась ото всех, видимо, пытаясь переварить новость.

Много чего может случиться за семь месяцев.

– Ну, так вот, – Хильди постаралась сделать голос посветлее, – я слыхала, у них там, в Убежище, много чего есть. Делекары и городские улицы, а магазинов больше, чем ты себе в силах представить. Ты можешь туда сунуться, прежде чем начинать волноваться по-настоящему.

Она выразительно поглядела на Францию.

– Тодд-щен, – быстро сказала та, – а почему бы нам тебя к работе в амбаре не приставить? Ты же у нас фермерский мальчишка?

– Но… – решил высказаться я.

– На фермах сейчас куча работы, – перебила меня Франция, – как ты наверняка и сам прекрасно знаешь.

Болтая што-то в этом роде, она увела меня на улицу через заднюю дверь. Я оглянулся: Хильди утешала Виолу, што-то тихо и ласково ей втолковывая, отсюда не слышно, и я снова не узнаю што.