Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

Отсидев занятия, ребята стояли под навесом крыльца спального корпуса. Мелкий холодный дождь — частое явление в середине октября — не прекращался уже второй день.

— Значит, Астролябова решила подстраховаться, чтобы уж наверняка! — пыхтел со злости Антон.

— Считаешь, она могла вырвать дубовую дверь? Думаю, тут не каждый мужик бы справился.

— Даш, похоже, наш куратор полна сюрпризов, — не уступал Антон, — Где, что теперь искать — ума не приложу.

— И в город нам нельзя, — кивнул Вася, — Да и семена эти просто так в магазине не купишь…

— Котел этот тоже редкость большая, — Даша поежилась на ветру, — Ладно, чего теперь. Может еще, какой способ найдем?

— Времени жалко, — Саша накинул Даше капюшон, — Столько впустую!

— Пошли, чего мерзнуть-то…

Глава 30 Вася-Василек

Утро четверга порадовало, наконец, ясным небом и ярким, но совсем не согревающим солнцем. Вместо того чтобы валятся в кроватях — ребятам было ко второй паре — Даша уговорила брата сходить с ней на стадион. Она очень хотела покататься на СОМе, поэтому чуть не силком вытянула Сашу из теплой пастели.

Вася и Антон, которых разбудила громкая возня родственников, вскоре отправились в трапезную. В который раз повариха Зинаида Васильевна не сводила с Васи своих ясных улыбчивых глаз, пока они с Антоном выбирали, чем бы позавтракать.

В трапезной было занято всего несколько столов, ведь первая пара уже началась, и ребята сели недалеко от раздачи. Зинаида Васильевна то и дело посматривала на Васю, пока он расправлялся с творожной запеканкой. Наконец Вася не выдержал и подошел к раздаче снова.

— Еще чего-то захотел? — улыбнулась она.

— Да. Скажите, почему вы постоянно на меня смотрите?

— Смотрю?.. Любуюсь я.

— Чем? — спросил Вася, а про себя подумал, — «Перегрелась старушка у плиты…»

— Тобой Василек. Тебя ведь Вася зовут?

— Да, — кивнул Вася и заметил, что улыбающиеся глаза Зинаиды Васильевны наполнились слезами, — А плачете чего? — «Ну, точно того» — пронеслось в голове.

— Рада очень! Снова видеть тебя рада Васенька!

— Так вы ж меня по три раза на дню видите!

— Вот и радуюсь! Гляжу и радуюсь, — она вытащила из кармана передника небольшой старомодный кошелечек и, раскрыв его натруженными руками, достала пожелтевшую фотокарточку. Глянув на карточку, она снова улыбнулась, лицо её как будто помолодело. — И ты посмотри! — Продолжая улыбаться, она положила фото на раздачу и пододвинула к Васе. — Смотри, Василек.

Вася глянул на карточку и не поверил глазам — с фото на него смотрел… он сам, только в форме юнги. Внизу фотографии была полурамка и подпись «Ладога 1940 г.»

— Как это? — Вася уже совсем ничего не понимал.

Потрясенный вид друга заставил Антона быстро подойти:

— Ты чего такой?

Вася чтобы лучше разглядеть карточку поднес её поближе к глазам. Поразительно! Если бы не пожелтевшая бумага, и написанный год… Он передал фото Антону.

— Ого. Одно лицо! — округлил глаза Антон глядя то в карточку то на Васю, — Кто это, Зинаида Васильевна?

— Мой Вася-Василек, — она протянула сморщенную ладонь и получила назад фото. Старая карточка быстро скрылась в кошельке, — Всю жизнь его жду, и тут ты, — она посмотрела на ошарашенного Васю.

В этот момент в трапезную вошла пара старшекурсниц и какой-то длиннобородый старичок строго вида. Зинаида Васильевна сразу отправилась их кормить. Через минуту раздался звонок и народу у раздачи заметно прибавилось. Поговорить с поварихой до занятий больше не получилось.

— Да говорю вам — одно лицо! — возбужденно шептал Антон, рассказывая Саше и Даше о фотографии. Ребята шли на прорицание. Они специально отстали на лестнице, чтобы обменяться новостями без посторонних ушей.

— Вась, а если это родственник твой, прадед например?! — оживилась Даша, — Вот было бы здорово! Может и родители отыщутся…

— Да, — кивнул Вася, — Надо бы как-то разговорить старушку…

Весь день старая карточка не выходила у ребят из головы. Больше всего конечно был озадачен и заинтригован Вася. В обед, Зинаида Васильевна улыбнувшись, подмигнула ему и предложила прийти с ребятами на ужин без четверти восемь — к самому закрытию трапезной.

Ребята, расправившись с ужином, с нетерпением ждали Зинаиду Васильевну за столом. Трапезная совсем опустела. Ровно в восемь вечера Зинаида Васильевна сняв шапочку и фартук, вышла из-за раздачи. Она сделала легкий пасс рукой, дверь захлопнулась и щелкнула задвижка.

Враскачку, немного по-утиному, она подошла к ребятам и присела за стол:

— Наелись, мои хорошие?

— Спасибо большое, все вкусно очень, — ответила Даша, и ребята закивали в поддержку.

— Хорошо, — она улыбнулась и удовлетворенно кивнула, — Вы я смотрю, все больше вчетвером ходите. Верно с одного места все. Не Ленинградские?

— Из-за Урала мы, — ответил Вася, — Скажите, а кто на том фото?

— Мой Вася-Василек, — она вновь достала карточку, — Тот, кого я всю жизнь прождала,… Лопатин Василий.

— Вы расстались? — поинтересовалась Даша, глядя на фото.

— Так война проклятущая,… — глаза Зинаиды Васильевны увлажнились. Немного помолчав, она вновь посмотрела на Васю, — Ты не Лопатин, или может, в роду Лопатины были?

Вася покачал головой: